Мы сами запутываем себя, думал я. Зачем человеку имя, которое уже носит другой? И почему не у каждого свое, а одно – для многих? Мы не хотим, мы ленимся подумать и понять и в результате вместо того, чтобы отличать, огрубляем.
Я наблюдал за ребятами и взрослыми, гонявшими на газоне в футбол, и во мне закипало недовольство собой и окружающими: до чего же скудна наша фантазия! Изобрести мяч, а затем лишь варьировать способы его применения – баскетбол, волейбол, ватерполо, мотобол...
А нет, чтобы забыть однажды открытое, отказаться от известного! Придумать что-то совершенно новое!
А с другой стороны, останавливал я себя, не есть ли эта скудость фантазии – стремление сберечь, сэкономить силы для решения гораздо более серьезных вопросов? К чему разбрасываться, придумывать десятки отличных друг от друга имен и игр, если совершенно неясна конечная цель существования? Время ли играть, если столько вопросов не нашли решения?
Но играли, позабыв обо всем и ни о чем не вспоминая.
Что ж, успокаивал я себя, быть может, игра есть необходимое условие нашего развития? Играет волна, играет рыба перед закатом... Играют актеры в театре и музыканты... Играя, мысль сопрягает в одно самые неожиданные предметы и понятия...
Играючи, жизнь продолжается. Это удивительно... и справедливо. Что ж, если много трудностей, то и не жить совсем?
Все-таки поразительное это создание природы – человечество! Исхитрилось «произойти», а затем начало отвоевывать жизненное пространство у лесов и морей. Скоро, кажется, не останется ни воды, ни древесины, а будет сплошная человеческая масса, но она изобретет, чем заменить и воду и лес.
Побеждая, закабаляя землю, человечество не может пока совладать с ней. Земля позволяет нам рыть шахты, бурить скважины, устраивать экспериментальные взрывы, чтобы затем эдак слегка по-вибрировать поверхностью, – и это даже не угроза, а так, напоминание, кто все же хозяин.
Фотографии последствий землетрясения надолго лишали меня покоя. Мне не хотелось думать, что земля, когда мы ей чересчур досаждаем, пытается стряхнуть нас, словно надоедливую мошкару. Мне хотелось верить, что мы ее излюбленные, но не всегда послушные дети. Я бы даже сказал, кощунственно непослушные. Представить только: поселяемся возле вулканов, потому что почва после извержения более плодородна. Вулкан там, в глубине, булькает, гудит. Бьют из-под земли горячие гейзеры. А мы этой горячей водой дома и теплицы обогреваем!
