Дверь без стука отворилась. На пороге стоял следователь Миронов.
– Можно, Владимир Михайлович?
– Входи, входи, Николай. Что это ты запыхался, как с пожара?
– Хуже, Владимир Михайлович.
– Ну-ну. Остынь. Хватит пугать-то.
– Рубленая рана у неё на голове.
– У кого? Чего мелешь-то?
– Актрису нашу убить пытались!
– Сядь, тебе говорю. Выпей воды.
– Убийство! Чистый висяк!..
Удачи и неудачи следователя Миронова
К дремавшему в кресле-качалке старцу с великолепной седой шевелюрой следователь Миронов и подходить не стал. Тот мирно посапывал, укрытый клетчатым шотландским пледом, с журналами и книжкой на коленях.
– Отдыхает Самуилыч, – кивнул в его сторону егерь Фомин. – Он в таком периоде жизни, когда только этим и заниматься. Артисты его, как реликвию, берегут.
– А чего с собой возят? – Миронов глянул на обложку книжки. – Детективчики дед читает… Не заболеет ненароком? У нас свежо на берегу.
– Что вы, Николай Александрович! – Егерь улыбнулся. – Самуилыч опытный путешественник. Можно сказать, Тур Хейердал. О нём чудеса рассказывают. Полстраны объездил. На Байкале бывал, на Игарке. Сочи, Ялта, Кисловодск его не интересуют. А в этом году его к нам на Волгу Марк Васильевич сманил.
– Это кто же такой?
– Главный их начальник. Помощник режиссёра.
– Как фамилия, говоришь?
– Сребровский. А вы что же, не знаете? Был он вчерась. Когда мы прощались. Вместе с этой?.. С пострадавшей. Нас провожали. Приглашали на спектакль. Красивая она, Николай Александрович.
– Что ты говоришь?
– А вы не видели её?
– Да откуда же? Меня к ней не пустили.
– Вас и не пустили?
– А что ты думал? Она без чувств. И состояние очень тяжёлое. Врачи за жизнь борются.
– И что же с ней такое?
– Рубленая рана головы.
– Вона как! Нашли изуверов-то?
– Пока нет. Но найдём. На то я сюда и приехал.
– Да кто же скажет, кроме её самой? – развёл руки егерь. – Или видел кто?
– Следственная тайна, Маркелыч. Понимаешь? – Миронов отошёл от старца и направился в сторону палаток артистов. – Но тебе, как нашему старому общественному помощнику, скажу.
– Я – могила. Ты меня давно знаешь, Александрыч. – Егерь забежал наперёд, заглянул в глаза Миронову. – Раскроем убийство?
– Конечно. Впервой, что ли, – бодро поддержал следователь. – Раскроем, Маркелыч. Вот только здесь я никого не найду. Куда все подевались?
– А кто её в больницу привёз?
Миронов заглянул в блокнот, полистал:
– Лисичкин Аркадий Константинович, Сребровский. Это тот, помреж. И Бобрачков.
– Бобрачков из местных. Наш. А первые двое ростовские. Они, видать, в райцентре и остались. Продуктов назад прихватить, ещё какие дела. Про неё домой сообщить надо. На почту пошли звонить, – начал строить догадки егерь.
