Я плелась следом. Совсем не юродивый, просто брови у него большие, от этого и глаза косые. Я незаметно помахала гному рукой, он подмигнул, подпрыгнул, перевернулся в воздухе и исчез.
Мама собирала облепиху, а я рассматривала лист. Интересно, зачем дерево рисует на своих листьях? Тонкая паутинка под моими пальцами разворачивалась маленьким деревцем и каждая веточка деревца, тоже повторяла узор, а если присмотреться, и меньшие веточки повторяли узор. Какая тонкая работа! Я посмотрела на дерево с восхищением мастерицы, которая вчера выучила два стежка вышивания.
– Отнеси домой, – сказала мама и вручила мне полную плошку с ягодами.
Я шла по теплой чуть примятой траве. Возле клумбы жужжали шмели. У садика с травами ходил постовой. Увидев меня, он отдал честь, развернулся и зашагал, отбивая маленькими лапами так, что комочки земли разлетались во все стороны. Надо спросить у мамы, кто он такой. Жутко похож на кролика, но кролики не носят одежды, да и не работают постовыми.
Я вбежала в дом и чуть не уронила плошку, споткнувшись о порог.
– Маришка, поди сюда! – позвала бабушка из дальней комнаты.
Я поставила ягоды на стол и побежала к ней.
– Смотри, что у меня для тебя есть, – говорила бабушка и вынимала из шкатулки катушки с нитками.
– Ох! Красивые какие! – сказала я, рассматривая нитки.
Нитки были шелковые, в них переливался свет, словно на чешуе только что выловленной рыбы, а одна катушка была с золотой ниткой.
– Нравятся? – спросила бабушка.
– Очень, – запрыгала я от радости.
– Они необычные, а заговоренные, – шепотом сказала бабушка, – добавь одну нитку в узор, и будет обережка.
– А когда кончатся? – спросила я.
– Не кончатся, они еще от прабабки моей, – ответила бабушка.
Я никак не хотела выпускать из рук катушку с золотыми нитками.
– Они из золота? – не удержалась я.
Бабушка засмеялась.
– Из ниток они, – сказала бабушка.
– Золотая, что ты вертишь, для самых важных желаний, сделаешь стежок или крестик на полотничке, сверху него узор обычными вышьешь, желанье вслух проговорить надо и коснуться полотничкой желающего, – рассказывает бабушка.
– А черная? – спросила я, глядя на катушку, которая осталась в шкатулке.
– Черная, ток вышивальщице надобна, чтоб за тенью видеть, тебе она ни к чему, ты без нее видишь, – сказала бабушка.
– Что вижу?
– Мир за тенью.
Я посмотрела на бабушку.
– Кроля на грядке с травами видишь? – спросила бабушка.
– Что марширует в красных панталонах? – уточнила я.
– Его, бездельника, – ответила бабушка.
