Он не дал ей время спросить, кто такие Сборщики. Выйдя из тени стены Новой Эфиры, Маркус взял оружие на изготовку и бодро двинулся на север, слегка пригибаясь. Он, казалось, выбирал путь лишь частью своего мозга, а другой постоянно анализировал местность слева, справа и впереди.
При этом он старался держаться в тени. Кейт поднырнула под накренившуюся колонну и перепрыгнула через медный вазон. Стены старых зданий – тех, что остались стоять – почернели от гнили и покрылись трещинами. Но не это было самое худшее. Сама земля под ногами казалась предательски ненадежной.
Местами почва и камни вздымались метров на десять или выше, без труда опрокинув все, что оказалось у них на пути. Целые здания наклонялись под неожиданными углами. Тротуары и улицы вдруг превращались в крутые подъемы, заканчивающиеся отвесными обрывами.
Они достигли участка, в котором светлое предрассветное небо полностью загораживали сомкнувшиеся развалины, образовавшие нечто вроде навеса. Всем этим уже наполовину завладела природа. Все поросло вьющимися стеблями и мхом. Из кузовов сгоревших автомобилей выглядывали грибы величиной с голову Кейт. Она невольно представляла себе, что здесь было три десятилетия назад, в разгар сражений. Сам масштаб разрушений, которые она видела с высоты на пути сюда, делал произошедшее с ее деревней мелким эпизодом.
Вблизи же все это казалось на удивление спокойным.
Сейчас, когда она своими глазами увидела последствия чудовищной атаки и осознала, что даже с ресурсами столицы на полное восстановление понадобится очень много времени, беспокойство и чувство вины за то, что она покинула свою деревню, стали постепенно ослабевать. Это место доказывало, что исправить все не по силам никакому отдельному человеку, и, хотя ее мать попыталась что-то сделать, Кейт почувствовала, что обретет уверенность в себе, только если последует своим собственным путем.
