— Я был не одинок. Меня поддерживали и утешали мои родители и Нед. Я часто ездил к ним на ферму, разговаривал с мамой и папой, катался на моей лошади. Когда бывал в Сиднее, следил за постройкой этого дома. Вот почему ты и наши друзья не видели меня.
— Если честно, я даже не знаю, что сказать, Уил. Ты прошел через ад.
— Теперь ты понимаешь, почему я был готов на борьбу и даже обман, чтобы удержать Нину, и почему я настолько благодарен своим родителям, что даже солгал им?
— Я хочу тебе помочь.
— Ты уже помогаешь мне. — Уил встал со стула, подошел к креслу, в котором сидела Джорджия, и добавил: — Теперь ты знаешь худшее обо мне: откуда я родом и кто я на самом деле. И ты все еще хочешь мне помогать?
Джорджия вскочила с кресла.
— Худшее? Что значит «худшее»? Это больше похоже на лучшее! Ты рассказал мне невероятную историю о мальчике, жизнь которого началась трагично, но который благодаря своей силе характера и интеллекту стал удивительным человеком. И я с гордостью называю его своим другом.
Она почувствовала, что к глазам подступили слезы, но побоялась их сморгнуть, чтобы Уил не заметил.
— Ты в самом деле так считаешь? — спросил он.
— Конечно! Как ты мог подумать иначе? Мне хочется выбежать из этой комнаты и расцеловать ноги твоим родителям за то, что они спасли тебя от тех ужасов, что выпали на твою долю. Хотя, думаю, скорее ты сам себя спас.
— Это много для меня значит, Джорджи. Ты и твоя семья настолько… респектабельны — полагаю, это подходящее слово. Я боялся, что, узнав о моем прошлом, ты станешь думать обо мне хуже.
— Почему? Все, что ты пережил в детстве, случилось не по твоей вине — тебя подвели взрослые. Когда я думаю о том, кем ты сумел стать после такого трудного начала своей жизни, то горжусь тобой! Я сейчас не хочу следовать нашему с тобой правилу «Не прикасаться». Я должна обнять тебя, пожалуйста!
Джорджия обхватила его плечи руками. Уил в ответ тоже крепко обнял ее и прижал к себе. Как им обоим показалось, они простояли так долго, желая изгнать прошлую боль. Наконец Джорджия пробормотала:
— Если бы мы, твои друзья, знали, через что ты прошел в своем браке, мы сплотились бы вокруг тебя и непременно попытались вмешаться.
— Это не принесло бы пользы. Я сам создал себе проблемы, сам и должен был их решить. Кроме того, ты меньше всего годилась на роль помощницы в этой ситуации.
Она чуть отстранилась, все еще оставаясь в его объятиях.
— Почему?
— Я ведь уже говорил тебе. Энджи не верила, что мы с тобой — лишь друзья. Она столько раз обвиняла меня в том, что я, как она выражалась, неровно к тебе дышу.
