Нет. Нет. Нет.
Она не должна думать одновременно об Андреа и сексе.
Она умеет поставить на место почти любого мужчину, одарив его презрительным взглядом или резким словечком.
Но не Андреа Ваккаро.
Он ее заклятый враг. И будь он проклят, черт возьми, он это знает.
— Поужинай со мной.
Это не приглашение. Это приказ.
Иззи надменно подняла брови.
— Лучше я полакомлюсь меховыми яйцами.
Он медленно обвел взглядом ее тело, особенно остановившись на губах. Причем смотрел так долго, что ее губы стало покалывать, будто он коснулся их, согрел своим дыханием, попробовал на вкус. Всякий раз, глядя на него, Иззи начинала думать о сексе. Горячем, страстном, безудержном плотском наслаждении. Подобного опыта у нее никогда не было.
Девственницей она, конечно, не была, однако и не могла похвастаться большим количеством любовных романов, которые ей приписывала пресса. Ей даже не слишком нравился секс. Она была безразлична к этой стороне жизни. Чтобы заняться любовью, ей проще было напиться и забыться, чтобы не думать, как все это неприятно.
Андреа буравил ее обсидианово-черным взглядом.
— Мы можем обсудить это на улице, где любой нас услышит, или в приватной обстановке.
От двусмысленности его последних двух слов Иззи ощутила пробежавшую по спине дрожь и сразу представила, чем они займутся, оставшись наедине. Он дотронется до ее груди, вопьется жадным поцелуем в губы, заключит в жаркие объятия.
Она помотала головой, надеясь, что он не почувствует ее всепоглощающего возбуждения. Однако невелика надежда. Иначе бы Андреа Ваккаро не был так успешен в бизнесе. Он умеет читать людей, анализировать ситуации, умен и расчетлив.
Ей жутко не нравилось, что он вызывает в ней такие эмоции, как гнев, желание, а порой то и другое одновременно. Не хотелось повторять ошибки прошлого. Она уже не та избалованная и неопытная богатенькая девушка, скрывающая за вызывающим флиртом внутреннюю боль и стыд.
Она заново обрела себя.
— Я не собираюсь ничего обсуждать с тобой в приватной обстановке. — Ее голос дрогнул, когда она увидела, как опасно блеснули его глаза.
— Боишься того, что я могу тебе сказать?
«Боюсь того, что ты можешь сделать».
Иззи подняла на него взгляд и вздернула подбородок.
— Вряд ли ты можешь меня чем-то заинтересовать.
Что-то шевельнулось в глубине его глаз. Словно мимолетное движение затвора камеры.
— Просто ужин, Изабелла.
Он произнес ее имя с итальянским акцентом, будто лаская каждый слог. Андреа — единственный, кто называл ее полным именем. Она еще не решила, нравится ей это или нет.
