Морозов с Тимофеевым оказались очень близкими приятелями, несмотря на почти двадцатилетнюю разницу в возрасте. Вероятно, объединяющим фактором для этих очень непохожих друг на друга людей было единство взглядов — по крайней мере, оба в ответ на мое предложение ответили одинаково:
— Давайте сначала посмотрим, что у вас уже есть.
И оба — узнав, что "пока ничего еще нет", хмыкнув, сообщили, что они мне не верят: "если бы у вас ничего не было, вы бы ко мне не пришли" — и дружно собрались советоваться "с приятелем". Ну а поскольку с предложениями я к каждому отдельно в воскресенье заезжал домой, в понедельник у них состоялась весьма забавная, вероятно, беседа — после которой оба его приняли и, уволившись с места, возглавили новую контору под названием "Промстрой". Куда на следующей же неделе переманили из Саратовского Управления специалиста по водопроводам и канализации — инженера со странной фамилией Скалигеров. Причем Василий Кириллович имел еще и духовное образование — но, видимо, семинария его не удовлетворила, и он предпочел вместо очищения душ прихожан — чем занялся его родной брат — заботиться о чистоте их тел, поступив после семинарии в Варшавский университет. Но кое-что (например, габариты и голос) у него остались "духовные".
Ну и "знания душ человеческих" остались — поэтому, после некоторых раздумий, я пришел к нему посоветоваться:
— Василий Кириллович, — начал я, — мне нужен совет человека, который… в общем, есть у меня некоторые моральные проблемы. И мне просто интересно мнение человека, который, как вы, занимается делами техническими — хотя готовился совсем к иной стезе. Вот у меня сейчас готовится производство техники, с помощью которой на полях урожаи вырастут вдвое. Но техника дорогая, крестьянину ее не купить — и будет она использоваться лишь в крупных хозяйствах. Проблема же для меня выглядит таким образом: если, скажем, десять процентов земли будет такие урожаи давать, то зерна товарного получится как бы не вдвое больше в стране…
— Это вы замечательно придумали!
— Но тогда зерно подешевеет, думаю процентов на двадцать-тридцать, и девяносто процентов крестьян обнищают. Есть какой-то выход из положения?
Скалигеров склонил голову на бок, подумал немного:
— Я, Александр Владимирович, вот уже лет пятнадцать как строю водопроводы и канализации. После того, как в Симбирске водопровод был выстроен, сотня водовозов без дела остались. Сотен пять людей доход потеряли, если их семьи считать — но верно ли рассматривать водопровод как зло? В Саратове нынче канализацию строить задумали, так почитай золотарей три сотни без работы останутся. Плохо ли это? Я думаю, что это наоборот хорошо, ибо занятие это для человека недостойное — дерьмо выгребать. Но человек привык в дерьме возиться, и возился бы и далее. А будет канализация — ему придется задуматься, как дальше жить, и — дай Бог — найдет он себе занятие получше.
