— Нет, конечно. Подружка! — усмехнулся Кладбищенский — Утонула спьяну, вот ее здесь и похоронили. Тогда здесь на кладбище еще хоронили.
— Постой… — не унимался я — То есть как это подружка? Вы с ней что…сексом занимаетесь? Как?! Она же призрак!
— Ну да, призрак…но можно заниматься сексом и с призраком…если знать — как! — Кладбищенский довольно усмехнулся — в мое время таких раскрепощенных девушек не было. Олька сущая бестия в этом деле! И ведь всего двадцать лет — и где всему научилась?
— Чего это — не было? — слева вдруг нарисовалась еще одна фигура. Женщина лет тридцати в старинном платье — Если ты не нашел себе настоящую женщину, так что — это значит, все женщины нашего времени были совсем дикими? Ничего не понимали в постельных утехах? Ты оскорбляешь наших женщин!
— Ты оскорбляешь нас! Оскорбляешь!
Целая толпа женских призраков — штук десять — собрались возле Кладбищенского, и начали кричать, перебивая друг друга и указывая пальцем на довольную, улыбающуюся Ольку. А та принимала позу за позой, и каждая из новых поз была более вызывающей, чем предыдущая.
За женщинами возникли еще несколько персонажей — мужчины в крестьянских одеяниях и в одеждах разного вида и времени, начиная с дореволюционных лет и заканчивая восьмидесятыми годами (если не ошибаюсь в датировке, конечно)
— Цыц! — грозно взревел Кладбищенский, и на поляну вновь опустилась тишина — Видал бабье?! Во все времена одно и то же! Ничего не меняется! Ну-ка, по могилам! Разбежались! И ты, детка, вали! Ишь, вырядилась! Ты бы еще голышом вышла!
Олька недовольно фыркнула, и вдруг осталась совсем нагой. Постояла так секунды три и растаяла в воздухе, как облачко пара.
— Фаворитка моя… — признался Кладбищенский, укоризненно помотав головой — Нравится она мне! Надоест — прогоню. А пока…пусть тешится.
— Почему они все здесь молодые? — не давал мне покою пыл исследователя вселенной — И почему они не в Нави?
— А они в Нави. Но могут прилетать и сюда. На время. Или когда я их вызову. Все, кто здесь упокоен — подчиняются мне. Захочу — вызову. Не захочу — будут вечно скитаться по загробному миру. Только я не могу уйти в Навь и отдохнуть от хлопот насущных. Пока кладбище цело, пока кости его обитателей не потревожены, лежат на месте — и я буду здесь. Молодые? А в Нави все молодые. Такими они себя видят, молодыми и красивыми. Они любят сюда прилетать.
— Постой! А как же ад и рай?! Разве души не отправляются туда?
— Рай и ад здесь, на Земле…разве ты этого до сих пор не понял? — Кладбищенский коротко хохотнул — Души отправляются в Навь, а потом возрождаются в новом теле, чтобы пройти новый цикл. Они ничего не помнят! Пока снова не умрут. Я здесь давно, парень…очень давно. Мне отказано в перерождении…за мои грехи. Поразбойничал, душ много загубил, вот теперь и стерегу это кладбище, пока последняя косточка не рассыплется в прах. Скорее всего— еще тысячи лет буду здесь сидеть. Но и тут можно найти развлечения! Почему бы и нет? Надоест Олька — возьму какую-нибудь барыньку из прежних — они тоже хороши. Чувствую, ты разбираешься в женщинах, так что меня понимаешь.
