Хмм… «тогда»? А сейчас? Сейчас я уверен, что контролирую? Не нужно себя обманывать, я ни черта ничего не контролирую. Я пользуюсь Силой так, как если бы держал в руках электрический кабель под напряжением с оголенным концом, и время от времени прикладывал его к некому электромотору — то ли попаду в контакты и двигатель заработает, то ли не попаду…а может промахнусь, да и ткну в человека, стоящего рядом. Или себе в ногу. И уж точно не понимаю, как этот самый электроток приводит в движение механизм мотора.
— Вась, ты прости…я тут подружке рассказала, как ты меня это…хмм…вылечил! Я никому больше! Точно! И знаешь, я беременна! Тест сделала, точно, беременна! И задержка…
— За неделю-то? Да тут времени-то прошло нет ничего! Маш, ты чего?! Это просто случайно было! Я сам не знаю, что на меня нашло! Забудь, Маш!
— Я понимаю, понимаю! — Маша наклонилась ко мне и зашептала — Никому больше! Я только Люське Колькиной сказала! Они давно уже ребеночка пытаются заделать, а не получается! Всех врачей обошли! И результата никакого! И я не могла ей не сказать, прости. А с меня тебе подарок! Коньяк!
Маша пошарила где-то внизу и достала коробку, на которой была нарисована красивая бутылка и написано что-то латинскими буквами. Явный самопал откуда-нибудь из Казахстана — оттуда обычно тащат всякую дрянь в красивых бутылках, разведенный эссенцией галимый спирт.
— Нет, Маш! Оставь себе! — решительно отверг я соблазнительное предложение — Мужу отдашь! Я не пью. И это…поздравляю тебя! И Маш, я тебя попрошу…никому не надо говорить, ладно? Больше никому!
— Конечно, конечно! — заторопилась Маша — Никому! Я и Люське сказала — чтобы не болтала языком! Могила! Я — могила!
— Не говори так! — у меня в глазах потемнело, я наклонился к Маше и сквозь зубы процедил — Не езжайте на море! Не езжайте! В беду попадете! Сдайте билеты!
Маша отшатнулась от меня, а я вцепился руками в перегородку, отгораживающую ее место от остальной части комнаты, и очень постарался не упасть. У меня кружилась голова, а перед глазами стояла открытая могила, и рядом с ней — закрытый крышкой гроб. Рядом с гробом Маша в черном платке, бледная, как полотно. Она рыдает, вокруг стоят люди и я понимаю — в гробу лежит ее муж.
— Что ты…говоришь?! — Маша перепугалась, отшатнулась от меня, и смотрела так, как если бы из моей грудной клетки сейчас вдруг вылез «Чужой» — Вася, ты чего?!
— Ничего…забудь! — с трудом выдохнул я — давай я почту получу, мне идти надо. И это, Маш…не болтай, ладно? И не ездите в Адлер. Не надо!
