– Помешать игре сумел. Теперь сумей объясниться.
– Играли на сумму, которую уже никогда никто не получит.
– Тебе-то что?
– Не отдаст долг – опустят парня.
– Его жизнь. Ему ею и распоряжаться.
– В каждом деле есть предел. В этой игре предела не было. Когда нет предела – это беспредел.
Вор громко рассмеялся.
– Это значит: в камере, где я, твориться беспредел.
– Разве я так сказал. Я только озвучил, как я вижу подобную игру. Ты спросил, я сказал.
– Подобные слова говорить – недюжую смелость нужно иметь.
– Мне есть что терять? – спросил Холодов.
– Решив подставиться вместо него, не скрою, порядком меня удивил. На что идёшь – понимал?
– Дело уже сделано. Почему – я тебе сказал, – не ответил на вопрос Холодов.
– Приговор с собой? – неожиданно спросил вор.
– В сумке, – кивнул вниз Холодов.
– Принеси, – попросил он.
Холодов спустился вниз, достал из сумки десяток листов, скреплённых скрепкой, и подал вору. Просмотрев листки один за другим, он чему-то хмыкнул. Ещё раз посмотрел шапку приговора и улыбнулся.
– Сам в карты играешь? – опять его вопрос оказался неожиданным.
– Я ж детдомовский, умею. Говорят – неплохо, хотя и не любитель.
– Со мной будешь играть, – приказал вор.
– Я слышал, что ты в карты не играешь.
– Не играю, – сказал вор, помолчал и добавил: – Без надобности. Дело-то твоё, – кивнул он на листочки, – менты не раскопали. Друга отмазал?
– Следователю не рассказал, почему ты решил, что тебе всё скажу?
Вор странно улыбался.
– Попробуй-ка отыграться теперь. Другого с крючка снял, теперь о себе подумай.
Игра началась…
* * *
У входа в кафе «Пиво с раками» на летней террасе сидел мужчина. Его сухостойная фигура несуразно размещалась в стуле, явно несоответствующем его росту. Закинув ногу на ногу, он читал журнал. Незаинтересованный взгляд, устремлённый на страницы, говорил, что ему скучно. Временами он поднимал голову и осматривал близлежащие окрестности. Опустив голову, опять читал журнал. Увидев высокого, крепкого мужчину, идущего в сторону кафе, он встал, на секунду скрылся в кафе, затем появился вновь, сел на своё место и уже не отрывал пристального взгляда от приближающегося посетителя. Свёрнутым журнальчиком он постукивал по колену.
При всей своей внушительности мужчина лихо преодолел ступени и толкнул двери. Оказавшись в кафе, он огляделся. Было немноголюдно: два пенсионера пили пиво, в другом конце сидел ещё один, о чём-то думал, рассматривая пространство за окном, полкружки стояли перед ним, и казалось, что о ней забыто. Кто-то находился в кабинке, откуда доносились приглушённые разговоры. Четверо молодых людей встали и ушли совсем. После них в зале стало совсем пусто. В углу, за привычным своим местом, широко раздвинув ноги, сидел хозяин кафе и стучал сарделькообразными пальцами по столу. Узнав гостя, воскликнул:
