– Видо-галко-протрекцетоннирую, – выбегал обратно.
Динозавры по изображению рассчитывали размеры подпорок, изготавливали их, и уже три мышонка волокли их в завал и устанавливали под камни. Как только подпирали одни камни, так тут же мышонок вновь хватал свою видогалопроэкционную камеру и снова исчезал под завалом. Эти самые опасные съемки он никому не доверял и делал только один. И нисколько не думал об опасности. Динозавры восхищались им. Они бы так не смогли.
В это время большой многоуважаемый Дино Старший лил под завалом большие динозавровые слёзы величиной с яблоки и беспрестанно ревел:
– Ой, завалит меня, ой завалит! Никто меня не спасёт, никому я не нужен! – А, как только в его поле зрения попадал мышонок, он тут же снова начинал причитать: – И тебя завалит, и меня завалит, всех нас завалит, – не унимался он.
Мышонку уже изрядно поднадоело его причитание, так что он даже позволил себе прикрикнуть на большого многоуважаемого Дино Старшего.
– Да помолчи ты в конце-то концов! – нервно прикрикнул он на него. – И без тебя страшно! Не до тебя…
Плутая по лабиринтам щелей, он недовольно бубнил себе под нос, как обычно, когда был чем-то недоволен:
– Его же спасаешь, нет бы – помолчать, так нет – он сам ещё пуще прежнего страху нагоняет.
Выбегая из-под завала, он кричал:
– Видо-галко-протрекцетоннирую.
Так мышонок, рискуя собственной жизнью, рискуя быть погребённым под камнями заживо вместе с большим, многоуважаемым Дино старшим, спасал жизнь совсем незнакомых ему обитателей совсем незнакомой ему планеты. Но он не унывал. Когда-то же надо узнавать и знакомиться.
Между тем работа кипела. Маленькими мышатами ставились подпорки, большими динозаврами разбирались камни сверху. Пока, наконец, совсем не вызволили из каменного плена большого многоуважаемого Дино Старшего. Динозавровой радости не было предела. Слава о маленьком, мудром и очень смелом обитателе другой планеты со смешным названием – мышонок, пронеслась по всей планете «Динозаврии». Сам же герой дня вёл себя скромно, и всё время снимал пейзажи на видогалопроэкционную камеру. Его долго уговаривали остаться и погостить на «Динозаврии» подольше, но он отказался. Мышонок сильно не любил, когда из него делали героя. Но это ему очень нравилось. Кляк, Кляка и мудрый, маленький и отважный мышонок просочились в шаролёты и улетели.
…Всю обратную дорогу они опять проспали. Сны теперь мышонку снились добрые. Вот только во сне из него опять делали героя, отчего его спящая мордочка то вдруг морщилась, а то вдруг совсем неожиданно довольно улыбалась.
