На стол перед начальником полиции легли паспорт Турана и предписание от губернатора. От этих слов на душе витуса Никвока расцвели розы и запели соловьи. Не иначе, начальник полиции убеждённый жрец святого культа бюрократии, а свод правил и предписаний для него как святой Гексаан для верующих. Вполне возможно, что витус Никвок хороший администратор, а вот как полицейский, скорей всего, не очень.
– Благодаря нашему вчерашнему знакомству у меня было время подготовиться, – витус Никвок сдвинул в сторону прочитанные документы Турана. – Должен признать: особых успехов в деле раскрытия убийства Варма Ксижена достигнуть нам не удалось. Вот здесь все наши более чем скромные результаты.
Из правого ящика стола витус Никвок извлек тоненькую серую папку. А как же «проклятие нишранов»? Туран нахмурился, однако вслух вежливо произнёс:
– Витус Никвок, прежде, чем я ознакомлюсь с протоколами, не могли бы вы рассказать об этом деле, так сказать, своими словами?
Простая, казалось бы, просьба отозвалась в душе начальника полиции волной негодования, хотя на лице витуса Никвока не дрогнул ни один мускул.
– К сожалению, мастер Атиноу, более чем есть в протоколах утуса Снева, который до вас вёл это дело, мне добавить совершенно нечего.
Проклятье, начальник полиции совершенно не врёт. Туран распахнул тощую папку. Протоколы, протоколы и ещё раз протоколы. Вскрытие, опрос свидетелей, доклад начальнику полиции и… и всё. Негусто, совсем-совсем негусто. Может, при более глубоком чтении всплывёт больше деталей и подробностей? Туран захлопнул тощую папку, это вряд ли.
– Поймите нас правильно, мастер Атиноу, – глаза витуса Никвока пробежались по тощей папке, – убийств в Ничеево более чем хватает. Только все они простые, бытовые, часто откровенно глупые. Моим подчинённым крайне редко приходится проводить полноценное дознание. Обычно обыватели сами доставляют убийцу в Управление. Нередко преступник является сам, ибо не все могут вынести муки совести. Всё, что нам остаётся в подобных случаях, так это оформить необходимые документы и передать дело в суд.
– А как же беглые каторжники?
– С ними, в некотором роде, ещё проще, – вопрос с подвохом со свистом пролетели мимо цели, в эмоциональном фоне витуса Никвока ни малейшего всплеска. – Вы слышали об обычае обывателей оставлять в специальных ящичках у ворот или околицы хлеб, старые вещи и даже деньги?
– Да, приходилось слышать, – Туран кивнул.
– На самом деле беглые каторжники редко шалят. Иначе им остаётся только радоваться, когда обыватели доставляют их в Управление. Если же беглый вздумает покуситься на чью-либо жизнь, то обыватели нередко закапывают подобных типов прямо в лесу. И ладно, если предварительно разобьют ему голову топором. А то ведь могут привязать голым к дереву возле болота.
