Контрактами назывались договорные соглашения, признанные цивильным правом. Существовали четыре основания для возникновения контрактов (т. н. causae civiles), а именно: одни контракты возникали re, т. е. в силу исполнения одной из сторон своих обязанностей, это т. н. реальные контракты, к числу которых принадлежат mutuum (заем), commodatum (ссуда), depositum (поклажа) и pignus (договор заклада), наконец т. н. contractus innominati (безыменные контракты). Далее, контракт мог возникнуть verbis, т. е. через произнесение определенных слов. Такие контракты назывались вербальными. Важнейший вербальный контракт – stipulatio (spondesne dare centum? spondeo, или promittis dare centum? promitto и т. д.). Стипуляция имела очень важное практическое значение, т. к. всякий договор мог быть облечен в форму стипуляции. Затем контракт мог возникнуть litteris посредством записи суммы долга в особые приходно-расходные книжки. Такой контракт назывался литтеральным. В юстиниановском праве он вышел из употребления. Наконец, в виде исключения в четырех случаях контракт возникал consensu, на основании неформального соглашения сторон. Это т. н. консенсуальные контракты: emtio-venditio (купля-продажа), locatio conductio (наем), mandatum (договор поручения) и societas (договор товарищества).
Pactum называлось всякое неформальное соглашение, не признанное цивильным правом в качестве контракта. Pacta не порождали права иска: nuda pactio non parit obligationem, sed parit exceptionem. Позднее стали допускать исключения из этого правила. Такие pacta назывались pacta vestita (в противоположность pacta nuda). Однако еще в юстиниановском праве неформального соглашения по общему правилу не достаточно для возникновения договора, облеченного правом иска.
Цель договора – установление обязательства. Содержание его должно быть таково, что возможно возникновение обязательства. Поэтому договор должен быть направлен на нечто возможное, дозволенное, не должен быть вполне неопределенным и т. д. В частности, тут возникает вопрос о том, возможны ли договоры в пользу третьих лиц. Под договорами в пользу третьих лиц понимаем договоры, которые предполагали предоставление третьему лицу самостоятельного права требовать исполнения того, что составляло содержание договорного соглашения между непосредственными контрагентами. Такие договоры не следует смешивать с договорами, заключаемыми через представителей: от прямого представителя тот, кто заключает договор в пользу третьего лица, отличается коренным образом тем, что он действует не от чужого, а от собственного имени; от косвенного представителя такое лицо отличается тем, что третье лицо приобретает самостоятельное право требовать исполнения от должника. Римское право не допускало такие договоры.
