— Скажи, что я тебе надоел.
— Не скажу…
И, млея от удовольствия, запрокинула голову, облокачиваясь на грудь Руслана.
— Мне уехать срочно надо. Ненадолго. Послезавтра днем буду.
— Куда? — прикрыв глаза и пачкая мылом его сильные руки, обхватившие меня за плечи.
— Насчет поставки нового товара.
— Руслан, у меня завтра…
Развернул к себе и закрыл рот поцелуем.
— Мне надо нажраться тобой на сутки вперед. Дети рисуют… полчаса у нас есть.
— Ненасытный.
— Ужасный озабот… даааа. Иди ко мне.
Черно-белые дома серых улиц, все, что сказано вчера зачеркнули.
Небо залито дождем — но неважно, так плывет по жизни мой корабль бумажный.
Черно-белая зима, не своди меня с ума.
Черно-белая зима словно серая стена.
Черно-белая зима снова между нами.
Время лечит, но тобой я болею, ночь рисует на снегу наши тени.
Пусть небесный дождь сожжет мои плечи, пусть с собою унесет былое в вечность.
Черно-белая зима, не своди меня с ума.
Черно-белая зима словно серая стена.
Черно-белая зима снова между нами.
Светлана Лобода
Просыпалась я очень болезненно. Мне казалось, что моя голова — это огромный камень. Тяжёлый, неподъемный. Настоящая глыба. А в ней происходит вулканическое извержение, и меня скручивает от тупой и ноющей боли. Последний раз я такое испытывала в глубокой юности, когда выпила очень много лишнего. С тех пор старалась не перебирать с алкоголем. Тошнота накатывала волнами, сжимая спазмами желудок.
Понимание, где я и что происходит, пока не пришло. Я с трудом разлепила опухшие и невыносимо тяжелые веки. Несколько секунд смотрела в потолок, пытаясь понять, почему он зеленого цвета, а не белого, как у нас дома.
Я голая, а значит, должна спать в своей постели. Где Руслан? Приподняла голову, моргая и щурясь, морщась от боли в висках.
— Аспиринчика, кошечка? — приторно сладкий голос послышался сбоку, и я от ужаса дернулась с такой силой, что застонала от адской пульсации в висках. Передо мной стоял Игорь в одном полотенце и протягивал мне стакан с шипучей жидкостью. Это была секунда ступора, а потом я, наверное, закричала. Выбила из его руки стакан. Стянула с постели покрывало, бросилась, спотыкаясь об раскиданную по полу одежду, и принялась стучать в дверь кулаками.
— Успокойтесь, Оксана Владимировна. Последнее, чего бы вы хотели, так это то, чтобы вас узнали в этом отеле.
— Отеле? — заорала я, тяжело дыша, буквально задыхаясь от паники. А Игорь потянулся и прошелся к окну. Приоткрыл шторы, всматриваясь в рассвет. Потом повернулся ко мне и закурил.
