По лицу Рэмиана проносится мгновенная тень, но тут же исчезает. Грустная усмешка.
— Не знаю, Кейтлин Роу. Ты мне скажи, почему я спрашиваю разрешения вместо того, чтобы просто брать?
— В твоей ванной тоже есть душ, — говорю я. — Воспользуйся им.
— Есть. Но там нет тебя. И не будет, да?
Я пожимаю плечами:
— Если Тирану очень сильно захочется, он не станет спрашивать разрешения, а просто возьмёт желаемое, вне зависимости от состояния игрушки.
— Но по своей воле ты не переступишь порог моей спальни, да?
— Никогда! — поспешно выпаливаю я. — Там слишком мерзко пахнет для меня.
— Тогда будем считать, что мой душ сломался.
Тиран преодолевает последние крохи расстояния, вставая под струи душа.
— Поможешь мне? — Тиран протягивает мне губку. — Я хочу почувствовать твои пальчики всюду.
Я медленно выдавливаю гель из дозатора на стене. Хорошо, что вода стекает по лицу. Хоть какая-то завеса. Прозрачная и тонкая. Чтобы не было видно слёз, дрожащих в глазах.
— Я доходчиво объяснил Надине, что к тебе не стоит приближаться, — отрывисто говорит Рэмиан. — Я отослал её. Сука слишком сильно зазналась. Она живёт отдельно, теперь будет и спать отдельно от меня.
Я взбиваю гель в густую пену, не поднимая глаз на Рэмиана.
— Зачем мне это знать? — спрашиваю я.
— Если тебя это нисколько не волнует, почему тогда ты была так расстроена?
Совсем недавно. И не ври. Я чувствую тебя. Иногда даже лучше, чем самого себя.
Ты была расстроена, зла и недовольна.
Рэмиан шагает ко мне ещё ближе.
— Ревнуешь, хамелеон?
— Повернись спиной, Рэмиан Гай. Кажется, что сегодня некому потереть тебе спинку, кроме меня. Закончились другие претендентки?
Рэмиан поворачивается ко мне своей широкой спиной с бугрящимися мышцами, напряжёнными и твёрдыми. Я касаюсь губкой его смуглой кожи, стараясь не зацикливаться на том, что мы оба обнажены в замкнутом пространстве.
Я просто тру его тело, чувствуя, как он расслабляется от движений моих пальцев.
Методично выдавливаю гель и взбиваю в пену. Внезапно Тиран перехватывает мои руки и отшвыривает губку в сторону. Заставляет обвить торс и замирает на несколько долгих мгновений.
Мышцы плоского живота часто поднимаются и опадают от тяжёлого дыхания.
Рэмиан заставляет меня разжать пальцы рук и водит раскрытой ладонью по своему телу. Рельефному, выточенному из камня мастерской рукой. Пальцы оглаживают широкие мышцы груди и обводят кубики раскачанного пресса. Я задеваю пальцами начало тонкой дорожки волос, ведущей вниз, и поспешно отдёргиваю ладонь.
