— Я знаю о заботах Хокана, потому что могу быть не только отличной бабкой, но и очень убедительным стариком, — сказала Джинарт. Что она имела в виду, осталось непонятным. — Я разыщу товарищей Дармана и попытаюсь направить их в более безопасное место. У них нет достоверных… разведданных, как вы это называете, у них ограниченное количество боеприпасов, а эффекта неожиданности больше нет. Хокан знает, что вам нужно, и у него достаточно дроидов и оружия, чтобы вас остановить. Поэтому без альтернативного плана или стороннего вмешательства ваша миссия практически невыполнима.
Дарман окинул ее внимательным взглядом. Новости, которые сообщила Джинарт, ничуть не поколебали его осязаемой уверенности: на лице не дрогнул ни один мускул.
— Могло быть и хуже. Мне, вообще-то, нравится, как это звучит — «единственный ретранслятор».
— Позволю себе добавить, что местные сдадут вас ради возможности ужраться до мерлячьего визга.
Дарман повернулся к Этейн. Девушка поерзала.
— Какие будут идеи, боец? — спросила она.
— Ожидаю вашего приказа, коммандер.
Это стало последней каплей. Недели страха, голода и усталости после долгих лет сомнений и разочарований — и в конце концов ее хрупкий мирок рухнул. Этейн сделала все, что могла, и больше никаких сил у нее не осталось.
— Хватит! Перестань называть меня коммандером. — Девушка чувствовала, как ногти впиваются в ладони. — Никакой я тебе не коммандер. Я без понятия, что делать дальше. Ты сам по себе, Дарман. Солдат здесь ты, а не я. Ты и придумывай план.
Джинарт ничего не сказала. Этейн чувствовала, как пылает ее лицо. Столько лет учиться искусству самоконтроля и самосозерцания — и все насмарку.
Дарман же изменился прямо на глазах. Он не преобразился в физическом смысле, как гурланинка, но перемена была такой же пугающей, потому что детская аура, которую Этейн улавливала столь четко, испарилась. Ее место заняло спокойное смирение и что-то еще — чувство одиночества, что ли. Этейн не могла четко опознать эту эмоцию.
— Слушаюсь, мэм, — сказал Дарман. — Сейчас же приступаю.
Джинарт кивнула в сторону двери:
— Иди проветрись, Дарман. Мне нужно побеседовать с… коммандером Тур-Мукан.
Поколебавшись, солдат выскользнул на улицу. Джинарт набросилась на Этейн.
— Слушай меня, девочка, — прошептала она, выплевывая шипящие согласные. В тусклом свете на мгновение блеснули капельки слюны. — Этот солдат, может, и принимает любое слово джедая за откровение свыше, но я — нет. Давай соберись, и быстро. Я и спецназ — вот все, что стоит между сохранением какого-никакого порядка в Галактике и ее полным развалом, потому что, если армия клонов будет уничтожена, сепаратисты победят. Ты можешь либо нам помочь, либо отойти в сторону, но я не позволю тебе стать помехой — а именно ею ты и будешь, если не сумеешь возглавить этих солдат. Их создали с императивом беспрекословного повиновения джедаям. Увы, в данном случае джедай здесь ты.
