«…намного важнее…»
Что именно?
«…позже, но сейчас, ди'кут, ты должен… понял? Или я рассеку…»
Этейн ждала. Наконец все стихло, остались только шелест ветра, шорох колосьев и трели земляного угря, ищущего подругу. Этейн позволила себе дышать нормально, но продолжала лежать лицом в навозе, пока не начало смеркаться. Теперь следовало уходить. Гданы скоро выйдут на охоту и будут прочесывать поля стаями. К тому же смрад, которого она от ужаса не замечала, теперь стал очень даже ощутим.
Девушка поднялась на локти, затем на колени и осмотрелась вокруг.
Зачем вообще кому-то понадобилось удобрять поле в конце лета? Этейн пошарила в карманах плаща в поисках платка. Найти бы ручеек, тогда она могла бы умыться. Она вырвала несколько стеблей, скатала в комок и, как могла, стерла с себя грязь и мусор.
— Эти растения слишком дорого стоят, чтобы использовать их таким манером, — произнес чей-то голос.
Этейн втянула в себя воздух, развернулась и увидела перед собой местного жителя в грязной спецовке. Он был худой, замученный и сердитый; в руках держал молотильный цеп.
— Ты знаешь, в какую цену идет это зерно?
— Простите, — сказала Этейн. Она осторожно сунула руку под плащ и нащупала знакомый цилиндр. Ей не хотелось открывать викваю, что она джедай, но если этот фермер подумывает сдать ее за пару буханок хлеба или бутылку урркала, лучше держать меч наготове. — Боюсь, выбор был между вашим барком и моей жизнью.
Поджав губы, фермер окинул взглядом раздавленные стебли и рассыпавшиеся зерна. Да, в ресторанах Корусанта за барк платили немало; он был деликатесом, и люди, которые выращивали его на экспорт, сами не могли себе его позволить. Неймодианцев, контролировавших торговлю, это не заботило. Их вообще ничто не заботило.
— Я оплачу ущерб, — сказала Этейн, не вынимая руки из-под плаща.
— Чего они от тебя хотели? — спросил фермер, пропустив мимо ушей ее предложение.
— Того же, что и все, — ответила девушка.
— О-хо-хо, не настолько уж ты симпатичная.
— Спасибо за комплимент.
— Я знаю, кто ты такая.
«О нет». Этейн крепче стиснула рукоять.
— Вот как?
— Догадываюсь.
Немного еды для его семьи. Несколько часов пьяного забытья после бутылки урркала. Вот и все, что она значила для него. Фермер сделал движение, будто собираясь шагнуть к ней, и Этейн высвободила руку из-под плаща, потому что ей до смерти надоело бегать и к тому же не нравился этот цеп.
Взззззммм.
— О, великолепно, — вздохнул фермер при виде клинка из чистого голубого света. — Только не одна из этих. Еще чего не хватало.
