Вдруг раздался окрик:
— Дроиды, доложить обстановку!
Дарман вжался в стену рядом с Этейн. Она не слышала голосов, но он-то слышал. Этейн посмотрела на край склона и зажмурилась. Дарман расценил это как панику и не стал ее винить. Он снес полхолма, но даже это не остановило дроидов. Он и сам начинал чувствовать гложущую пустоту в животе.
Он сосредоточился на голосах, пытаясь определить, сколько их. Двое людей. Двое солдат.
— …они заминировали…
— …ты что-нибудь видишь?
— …нет там никого.
Дарман затаил дыхание.
— Да, они ушли. Должно быть, у них были спидеры.
— Дроиды, построиться, шагом марш…
Металлическое лицо скрылось, и лязг постепенно утих вдалеке вместе с гудением двигателя спидера. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь треском расщепленного дерева, медленно влекомого вниз по изуродованному склону.
Дарман бросил взгляд на Этейн. Ее глаза все еще были закрыты, и она тяжело дышала.
— Вот уж не думала, что получится, — сказала она.
— Что получится? — Она уставилась на него. Дарман снял шлем, чтобы она могла видеть его рот. — Что по-лу-чит-ся? — повторил он, нарочито медленно выговаривая слоги. Этейн внимательно следила за движениями губ.
— Повлиять на них. На обоих.
— Это был какой-то джедайский мысленный трюк?
Этейн недоуменно уставилась на него. Она явно не привыкла читать по губам.
— Это такой джедайский мысленный трюк, — сказала она.
Дарман чуть не расхохотался, но сдержал себя. Ничего смешного тут не было. Ей удалось совершить нечто такое, что он считал почти волшебством. И в данных обстоятельствах это было лучшее тактическое решение. Более эффективное, чем забросать дроидов всем, что есть под рукой. На такой трюк даже Кэл Скирата не был способен.
Они были живы. И могли двигаться дальше.
— Хорошая работа, коммандер, — сказал Дарман. — Очень хорошая. — Он коснулся перчаткой лба и ухмыльнулся. — А теперь давайте себя подлатаем, эге?
Спецназовец нашарил медпакет, достал оттуда два шприца с обезболивающим и бакта-спрей. Первым делом он обработал свое плечо, воткнув иглу в голубую вену на сгибе локтя, чтобы лекарство быстрее впиталось в кровь. Но когда он опрыскал бактой ожог, на глаза все равно навернулись слезы.
Этейн наблюдала за ним с мрачной покорностью судьбе. Она громко сглотнула.
— Тише, Этейн, — сказал Дарман. — Спокойно.
Он нацелил спрей в ее левое ухо, словно пистолет.
До сего момента Дарман понятия не имел, что джедаи могут столь забористо ругаться по-хаттски, но с каждой минутой он узнавал о них больше. Намного больше.
