Было три часа дня. Федор поехал по 44-й дороге в Провиденс. Перед мостом над 95-м хайвеем он остановился и заглянул в рыболовный магазин с веселым названием «Канал-байт», спросил у ирландца Джона, есть ли свежие черви и оставит ли тот пару коробок для Федора. Убедившись, что все будет ОК и что не надо платить ни цента вперед, Федор отправился на поиски хлебопечки. Было несколько подходящих мест: Эйпекс, Энн-анд-Хоуп, Сирс. Конечно, можно было купить хлебопечку и в других местах. Но времени оставалось не так много. Хозяин надеется на него. Он ждал, как манну небесную, этого фаршированного карпа. «Что находят евреи в этой фаршированной рыбе?» — подумал Федор. Он жил среди евреев много лет, но никак не мог понять их до конца. Он ел эту фаршированную рыбу (карпа, леща, щуку) много лет, но больше любил рыбу, жаренную на сковородке. С точки зрения закуски к выпивке, разве сравнится мягкая, сладковатая, изнеженная фаршированная рыба с рыбой жареной, пахнущей рекой и костром, мужской беседой и лихой водкой?! Он не впервые задумывался о том, что, как ни любит он Раю, как ни старается убедить себя в том, что без нее он бы никогда не увидел эту привольную страну Америку, все равно остаются такие закоулки в его душе, куда никогда не проникает взгляд его жены. Она не старается заглянуть? Он не пускает? А что было бы, женись он на медсестре Верке из райбольницы? Он не знал, что было бы.
В двух шагах был мост над 95-й дорогой. В раздумье Федор взошел на мост. Внизу гудел хайвей. Это была самая широкая дорога, бежавшая вдоль Атлантики. Она была как широкая река. И машины скользили в ее потоке, как рыбы.
Он вернулся к своему «шевроле» и поехал в Эйпекс. Покупка хлебопечки заняла почти час. Пока он, походив изрядно по бесконечному залу универмага с несметным количеством товаров, нашел нужный отдел, прошло минут двадцать. Дело в том, что Федор не любил спрашивать у продавцов, как и где скорее найти нужную вещь. Это происходило по двум причинам. Одна из них зависела от того, что он оказался в стране чужого языка. Вторая была врожденной. Он плохо говорил по-английски и особенно смущался этим, когда приходилось говорить с незнакомыми людьми. К тому же, как всякий славянин, он был самоуверенным упрямцем, предпочитая десять раз ошибиться и самому найти выход из положения, нежели унижаться перед кем-то выспрашиванием совета. Словом, он разыскал отдел, где продавались хлебопечки. Их было несколько, ценой от ста пятидесяти до двухсот долларов. У Федора в заначке была еще сотня, кроме тех денег, что дал Каплер. Так что дело было не в цене. Хлебопечки могли выпекать что угодно: от разнообразных видов хлеба до кексов. Он выбрал такую, которая выпекает халу. Рая любила, чтобы на шабес у них в доме была хала.
