Снаружи было раннее утро. Солнце ещё не взошло, лишь робко окрасив горизонт алым цветом и превратив ночную тьму, в неясный полумрак. Но деревня уже не спала. По узеньким улицам, то и дело, важно проходили мужики, сдержанно здороваясь друг с другом, куда-то прошествовала стайка девушек, оживлённо что-то обсуждая и бросая в мою сторону любопытные взгляды, появилась ребятня. Мда. И это я поспать люблю? Просто кое-кто слишком рано встаёт! Поеживаясь, всё-таки на улице было довольно свежо, я подошёл к ставшему мне почти родным колодцу. Рядом стояла внушительных размеров бадья, прихваченная за ушки ржавой металлической цепью.
Да уж. Это не пятизвёздочный парижский отель. Тяжело вздохнув, я забросил бадью в колодец. Вода была настолько ледяная, что у меня появился соблазн данное мероприятие пропустить, но чувство разума победило. Так и завшиветь недолго. И так уже чесаться начал. Надеюсь, в моей будущей школе баня есть или душ, на худой конец. О ванне я уже и не мечтаю. Умывшись, зачерпнул еще одну бадью и, дождавшись, пока уляжется рябь, с любопытством уставился в воду. Всё же второй день, как тут гуляю, а как сам выгляжу, понятия не имею. Нет. Всё что можно, я конечно, уже рассмотрел. Но вот лицо своё увидеть, пока не успел. Не попадалось мне вчера по дороге зеркал. И, учитывая сложившиеся на данный момент обстоятельства, в дальнейшем на такую удачу рассчитывать, не приходится. Ну что тут сказать? Лицо как лицо. Ничего выдающегося, в общем. Чёрные, коротко стриженые волосы, карие глаза, не крупный, чуть толстоватый, на мой взгляд, нос, да где-то уже довольно сильно поцарапанная щека. Вот и все достопримечательности. Как сейчас говорят, усреднённый типаж. Где-нибудь в толпе, я бы себя и не узнал, наверное. Ну что же. Будем использовать то, что есть в наличии. В магазин поменять уже не отнесёшь.
Позавтракали, на удивление, молча. Марку с Лузгой очевидно уже надоело зубоскалить по моему поводу, а Гонда задумался о чем-то своём, механически подметая, с импровизированной скатерти, остатки наших скудных припасов. Мне же вообще было не до разговоров. Тоска разъедала душу похлеще серной кислоты. После завтрака Марк с Лузгой вновь удобно расположились на матрасах. Гонда же, выудив из своей шапки иголку, принялся зашивать прореху на рубахе.
- Всё равно спешить некуда, - пояснил он мне.
- Неужто сегодня не тронемся? - Помрачнел я.
Всего день пути, а меня, если откровенно говорить, уже с души воротит. И не столько от дороги, довольно муторной по своей сути, сколько от неопределённости. Скорей бы уж Вилич. Там хоть полностью прояснится, что меня ожидает.
