- А чем огневики то хуже? - Удивился я.
- Откуда я знаю. Вроде послабже они будут, - пожал плечами парень и, чуть помедлив, добавил. - Меня Марком кличут.
- Скоро узнаем, - сладко потянулся Гонта и начал неспешно собирать пожитки в мешок. - Ежели великому Исидору будет угодно, через седмицу в Виличе будем. Скорей бы уж. Обрыдла мне эта дорога!
"Действительно. Скорей бы уж", - мысленно согласился я с ним. - "Там хоть какая-то определённость в моём положении наступит. Если не с прошлым, то хотя бы с настоящим".
Хотя в кое в чём, я для себя уже определился. Мой это мир. Однозначно мой. Полдня в дороге мне для осознания данного факта вполне хватило. Знакомое просто вокруг всё. Я бы даже сказал - родное. И деревья эти хвойные, сплошной стеной обступившие дорогу и слегка увядшая, но всё ещё зелёная трава и даже грязь эта непролазная, с противным чавканьем, хватавшая за ноги.
Еда вон, опять же! Я повертел в руке зелёный огрызок и, закинув его в рот, начал неспешно жевать. Как есть огурец! Я такие, "помнится", в детстве, с грядок таскать любил - похрустеть. И остальной харч, что мы с Гондой на пару умяли, тоже ничем новым меня не озадачил.
И не важно, что я ничего этого не помню. Тут уже узнавание на бессознательном уровне идёт. Оно самой природой заложено. И какой из этого вывод? То, что я и вправду местный? Ладно. Посмотрим. Тут ещё вариант с попаданием в прошлое себя не исчерпал или в параллельный мир. Время покажет. Тем более, что ничего изменить, я всё равно не могу.
- Тебе проще. Ты же круглый сирота. Сам говорил, - вывел меня из задумчивости чей-то голос. Похоже, пока я витал в облаках, тут уже целый спор разгорелся. - Что тебе терять было? Тебе что в деревне, с голодухи пухнуть, что в школе мажеской.
Я оглянулся и встретился глазами с третьим членом нашей маленькой группы: щуплым пареньком в замызганной телогрейке и драном треухе, завязанном на подбородке, несмотря на довольно тёплый день. Парнишка смотрел зло и непримиримо, словно я в той, прошлой жизни, успел ему изрядно насвинячить.
- Вон ему было что терять, - продолжил между тем белобрысый, кивнув в мою сторону. - У них деревня богатая, дворов за две сотни будет. Почти город! И живут, наверное, сытно. Тати в такую деревеньку не сунутся, частокол вишь, какой возвели и мужиков много. Степняки туда тоже не доходят. Не любят они лес. Шибко не любят. Не жизнь, а кулебяки с медом.
- То-то он, видать, от хорошей жизни, штопаными портками и куцым армячишком сверкает, - не согласился с ним Марк и вздохнул. - Нее. Крестьянствовать везде тяжко. Лучше, конечно, чем мажеским промыслом заниматься, но тоже не хлеб с маслом.
