– Позвольте представить вам сестер герцога Хантли, – сказала леди Эверли модистке. – Им необходимы вечерние наряды для предстоящих балов и суаре[4]. Полагаю, не меньше десяти.
Амелия резко повернулась к вдовствующей графине.
– Десять? Но мы получили всего лишь три приглашения.
– Вы правы. Но у леди должно быть несколько платьев, чтобы было из чего выбирать. Не говоря уже о том, что вскоре вам пришлют новые приглашения, ведь пока что кто-то, возможно, вообще не знает о вашем существовании. – На мгновение леди Эверли прервала объяснения и обратилась к модистке, попросив ее принести образцы узоров, а затем продолжила рассудительно: – Вы сестры герцога, а раз так, обязаны выглядеть достойно. Это означает, что вы должны затмить остальных девиц. Особенно если хотите найти себе женихов, которые соответствовали бы вашему положению в обществе. И поскольку мне доподлинно известно, что ваш брат вполне может позволить себе подобные расходы и страстно желает, чтобы вы блистали, полагаю, нам следует относиться к ним как к капиталовложению в будущее, нежели как к чрезмерным тратам, из-за которых вас гложет чувство вины.
– В самом деле, вам не стоит себя винить, – поддержала графиню вдовствующая герцогиня. – От этого нужно получать удовольствие.
Амелия понимала, что все ее возражения тут же будут отброшены, и поймала себя на мысли, что не может продолжать спор, когда модистка жестом пригласила их сесть вокруг стола, на котором громоздилась кипа эскизов и образцов.
– Все это прибило из Пари на прошлой недели, – объяснила француженка. – Прошу вас, смотрите, пока я подберу отделку.
Амелия нерешительно наблюдала за тем, как ее спутницы потянулись за эскизами и стали их рассматривать. Разрываясь между желанием сэкономить деньги (а не выбрасывать их на ненужные пышные одеяния) и соблазном окунуться в эту изысканную роскошь, Амелия осторожно взяла несколько модных образцов и внимательно изучила их. Каждый новый эскиз, казалось, превосходил предыдущий. Амелия почувствовала нерешительность, которой раньше за собой не замечала. Господи боже, как же ей выбрать среди этих восхитительных платьев? Она не знала.
Но время шло. Амелия изучила все образцы и отложила некоторые из них в сторону.
– Мне нравятся вот эти, – сказала она, показывая пять эскизов.
– Oui![5] – воскликнула портниха, материализовавшись за спиной Амелии. – При ваших роскошных формах драпировка будет просто merveilleux[6].
Амелия зарделась, опустила эскизы и перевернула их обратной стороной, стремясь избежать пристального внимания, с которым воззрились на нее леди Эверли и вдовствующая герцогиня. Джульетта была слишком увлечена выбором фасонов для собственных платьев и не обратила внимания на слова модистки.
