– Я подумала, что надо сказать тебе, что мы с Феликсом уезжаем, хотела проверить, все ли с тобой в порядке. У тебя была такая жуткая паранойя, когда мы встречались. Ты ведешь себя нервно и агрессивно, это меня беспокоит.
– Со мной все в порядке. Тебе не нужно беспокоиться обо мне. Куда вы едете?
– Мартиника. Помнишь, я рассказывала? Там просто божественно: бирюзовое море, белоснежные пляжи.
«Ага, а также акулы, змеи и насекомые», – думаю я. Но я не озвучиваю этого, а напротив, вдруг воодушевляюсь и говорю ей, что в доме, где я живу, проблемы с водоснабжением. Пока сантехники работают, воды не будет, и было бы здорово, если бы я могла помыться на Керзон-стрит, пока Тильды нет дома.
Она быстро реагирует, грубо отвечая:
– Нет, Калли, это даже не обсуждается… Там везде бумаги Феликса, они конфиденциальны. Это невозможно…
– Мне некуда больше пойти… Я в отчаянии.
Появляется пауза, и я чувствую себя отвратительно из-за лжи. Если Тильда задумается об этом, то поймет, что мне гораздо проще найти ведро воды, чем приезжать на Керзон-стрит. Мои доводы настолько неубедительны, что я замолчала, ожидая, что она назовет меня идиоткой. Но, к моему удивлению, она говорит, что раз я в отчаянии и мне так это необходимо, то я могу взять ключ у уборщицы, Евы, и диктует мне ее номер.
– Я делаю это вопреки здравому смыслу, Калли. Обещай, что ты не будешь ничего вынюхивать насчет нас с Феликсом. Я тебя знаю… Учитывая то, какая чиканутая ты в последнее время. И чтобы там и намека на тебя не осталось. Ни единой вещи! Никаких забытых лифчиков или трусов. Ни волосинки. Ясно?
– Ясно.
– Но, слушай, серьезно, лучше не приезжай. Только если это вопрос жизни и смерти…
Я обещаю ей, ведь думаю, что, возможно, это и есть вопрос жизни и смерти. Мой голос звучит тонко и натянуто, вероятно, потому что я переживаю, что Тильда уедет так далеко, за пределы моего влияния, надо бы узнать, где вообще эта Мартиника. Перед тем как положить трубку, она говорит «чип-чип», точно так же, как это делала мама, и после этого звонка я пытаюсь сконцентрироваться на положительных моментах, вроде великолепной возможности для сбора информации, которая мне только что открылась.
В интернете все разговоры о Хлое Персиваль, девушке, на которую напали в Дебенхэмсе. Она все еще в реанимации Йоркской больницы, и большинство людей на форуме controllingmen считают, что она умрет. Некоторые призывают молиться за нее. Белль, как всегда, онлайн и обсуждает новые фотографии Хлои, которые выложили родственники: ее первый день в школе, фото, где она, пухленький подросток в гимнастическом купальнике, держит в руках серебряный кубок. Белль пишет, что Хлоя – невинный ангел. Я говорю, что лучше бы ей не использовать слово «ангел», напоминая, что никто не будет искать недостатки в человеке, оказавшемся в такой ситуации. Затем Белль говорит:
