– Ты заходи, – говорю я.
В автобусе Тильда садится с Лиамом, а мы с мамой сзади, со всеми сумками. Кладу голову маме на плечо, и она обнимает меня одной рукой, говоря «чип-чип», потому что знает, что это заставит меня улыбнуться. Мы сидим тихо, стараясь подслушать. Но говорят они только о «Питере Пэне», любая другая тема требовала бы больших усилий. А в бассейне все разговоры посвящены исключительно плаванию.
Оказывается, Лиам плавает лучше нас обеих, он сильнее и быстрее, и – не зря нам его хвалили – очень надолго задерживает дыхание (а ведь это был мой конек!). «Смотрите!» – кричит он, затем зажимает нос, опускается на дно и садится там по-турецки. Мы начинаем считать: один, два, три. На тридцати наверх поднимаются пузырьки, и вот уже семьдесят два, а мы все еще продолжаем счет. Затем он всплывает с громким всплеском, ощущение, что он вот-вот взорвется. А после он проплывает бассейн в ширину, разворачивается и только на середине пути выныривает. По дороге домой Лиам спрашивает Тильду, умеет ли она кататься на роликах, она отвечает, что нет, но хотела бы научиться, так что, думаю, приглашение покататься не за горами. Когда он уходит, мама говорит: «У этого мальчика умный взгляд».
Время идет, а он так и не позвал ее покататься на роликах, и из-за этого Тильда становится колкой, когда речь заходит о Лиаме, она больше не хочет, чтобы каждый наш разговор за столом был посвящен ему. Настойчивость в ее стиле, так что она могла попросить его напрямую, но то ли он откладывает, то ли она не стала просить. Гуляя по игровой площадке, я замечаю, что они все так же собираются, чтобы готовиться к «Питеру Пэну», но между ними теперь ощущается неловкость, какой не было прежде. А дома Тильда становится с нами раздражительной и капризной, и теперь она много часов проводит, закрывшись в спальне. Однажды она зовет меня наверх помочь ей репетировать, и когда я прихожу, то обнаруживаю ее свернувшейся клубочком в постели, у нее покраснели глаза, течет из носа, одеяло натянуто по самую шею.
– Выглядишь ужасно, – говорю я. – Что случилось?
Она кладет палец в рот и кусает его так сильно, что я ожидаю увидеть на нем кровь после такого. Потом она садится на кровати и начинает биться головой о стену.
– Прекрати! – Оттягиваю ее от стены, думая, что она сошла с ума, и мы обе падаем на кровать, нас переполняют эмоции. Я глажу сестру по волосам, стараюсь приободрить ее.
– Ну чего ты, все будет хорошо. Помни, я всегда присмотрю за тобой… Помни, что мы – самые любимые.
