«Знаете что, – сказал он. – Мне хорошо известны стереотипы, которые существуют вокруг нашего дела. И я даже понимаю, почему люди так думают. Но из того, что мы делаем, получается больше хорошего, чем плохого. Приглашаю вас как-нибудь прийти и принять участие в нашем мероприятии, но уже без оружия и жетонов».
Макензи показалось, что Эллингтон, идущий сзади, пытается подавить смех.
«Спасибо за приглашение, – ответила она. – Но не думаю, что это хорошая идея. Мы всё ещё расследуем дело. И, кроме того, нашему начальству это вряд ли понравится».
«Понимаю. Желаю вам поскорее разобраться с этим делом».
«Как вы думаете, Чино Кастилло мог бы убить человека?»
«Понятия не имею, – ответил Самюэль. – Я не думал, что он может проявлять такой гнев, пока его не исключил, но это всё-таки произошло. Можно мне отправить его контакты сообщением?»
«Конечно, – согласилась Макензи. Она дала ему номер. – Сделайте это как можно скорее».
«Через десять минут всё будет готово».
Самюэль проводил их до входной двери, всё ещё одетый в одни шёлковые трусы. Худой мужчина находился в большой комнате, лежал на куче ковриков на полу. Он кивнул и помахал им вслед.
Когда они вышли на улицу, Эллингтон быстро направился к машине. Когда Макензи догнала его, он смеялся и тряс головой.
«Что здесь смешного?» – спросила она.
Он взглянул на неё, немного смутившись.
«Прости. Я знаю, это непрофессионально, но на мою долю сегодня выпало много очень странных типов, начиная со Спрингсов и заканчивая Самюэлем».
«Их было немного, – возразила Макензи. – А если подумать о том, к чему нас привёл разговор со стареющим лысым типом в обтягивающих трусах…»
«То можно сказать, что мы с пользой провели время», – закончил за неё Эллингтон.
Они поехали прочь от «Приливных холмов». Горизонт Майами потемнел, и день уступил место ночи. Макензи задумалась: ещё один день прошёл, а они так и не разыскали убийцу. Более того, теперь преступник кажется ещё дальше, чем прежде, несмотря на новые зацепки и улики.
Музыка играла очень громко. Это был ужасный техно-поп, который отзывался в его голове тысячами кинжалов. Он пил виски, чтобы не обращать внимания на музыку, но это не помогало. По правде сказать, чем больше он пил, тем легче мог мириться с этими звуками.
Он знал, что с выпивкой надо было завязывать. Он уже выпил две порции и знал, что никогда не мог выпить больше пяти. И не только потому, что ему нужно добрать до дома, но и для того, чтобы мыслить чётко. Он знал, зачем он здесь. Но он также был уверен, что его план не сработает.
