– Ты спросил про оружие, – медленно произнес Гарри. – Нет, любви к револьверу у меня и в помине нет, не по нраву. Однако в кое-каких моментах он превосходит известные аналоги, а если кто-то увидит, это не вызовет подозрений и лишних вопросов. Такой ответ устроит?
– Без проблем, – ответил я и, прикрыв глаза, чувствуя, как пробегает кровь по кистям рук, поинтересовался: – Неужели потребовались подобные радикальные меры? Риск с твоей стороны велик, а отдача неизвестна. Не факт, что формулу и технологию на память знаю, а уж что ее выдам, так и вовсе подобного ожидать глупо. А вы же меня в этом подвале и закопаете.
– Иван, ты не прав, после получения знаний мне нет смысла тебя убивать, – достав папиросы, ответил британец. – Курить хочешь?
– Не откажусь, – ответил я, хотя первым желанием и было отказаться.
Британец вытряхнул из пачки пару папирос, одну сам закурил, потом подошел ко мне, поигрывая в правой руке наганом. Протянул папиросину, а когда я ту взял связанными руками, он и зажигалкой чиркнул. Пока британец возвращался к столу, я пару раз глубоко затянулся, борясь с головокружением и стараясь, чтобы горящий табак веревку пережег. Нет, руки не ниткой связали, с пары затяжек, да и если зажигалкой мои путы палить, то потребуется немало времени, однако необходимо использовать малейший шанс.
– Ну-с, Иван Макарович, – усаживаясь в кресло, произнес Гарри, – поговорим?
– О чем? Формуле препарата? Так я уже сказал – говорить не стану, ибо подозреваю, что потом стану без надобности.
– Иван, ты не глупец и понять-то должен: сперва я проверю все, а потом уже и твою судьбу решу. Захочешь на меня работать – мы всегда договоримся, – выпустил в мою сторону несколько колец табачного дыма британец, а потом продолжил: – Уверен, ты обладаешь уникальными знаниями, именно поэтому решил тебя прижать, а не твоего исполнителя. Поверь, господин профессор уже давно все рассказал бы и написал. Но в вашем партнерстве именно ты дирижируешь, следовательно… – Он не закончил фразы, широко улыбнулся и загасил окурок в пепельнице. – Да, можешь не трудиться и не жечь веревку, дам тебя пару часов, бумагу и ручку, обдумай и все опиши. За это получишь десять тысяч рублей и предложение о работе на корпорацию.
Матюгнулся я про себя: все-то Гарри подмечает, но тлеющую веревку и не подумал гасить. А британец встал с кресла и спросил с ухмылкой:
– Тебе руки освободить или сам справишься?
Молча вытянул вперед руки, понимая, что тратить время и упорствовать по данному поводу глупо. Гарри подошел, вытащил перочинный нож из кармана и перерезал веревку, после чего, насвистывая себе под нос какую-то веселую мелодию, удалился, захлопнув дверь.
