– А, прости, – выложил на стол трофейный револьвер и нож.
– Стоп! – крикнул ротмистр, уставившись на окровавленное лезвие. – Ты кого порезал?! – подошел он к революционеру, которого под руки держали люди контрразведчика.
– Сюрприз! – рассмеялся Василь.
– Обыскать заведение, проверить все комнаты! Этого пока тут оставить! – коротко приказал Вениамин Николаевич.
– Не нужно, – вошла в комнату Марта, слышавшая последние слова.
– Почему? – спросил ротмистр. – Уже известно кто?
– Посол Австро-Венгерской империи тяжело ранен, девушка, его развлекавшая, – убита, – сказала Марта и, подойдя к столу, взяла бутылку шампанского, поискала бокал, но, не найдя его, прямо из горла, как недавно я, сделала большой глоток. – Ваня, папиросу дай.
– Этого в подвал в управе, глаз не спускать, – кивнул своим людям ротмистр, а потом посмотрел на Марту. – Пошли, покажешь. – Вениамин Николаевич поморщился, словно от зубной боли, и вполголоса сказал: – Мля, как же не вовремя, нам еще не хватает международного скандала с Австро-Венгрией!
Идти пришлось на третий этаж, перед одной из дверей Марта остановилась и сказала:
– Это там, простите, но заходить не хочу.
Вениамин Николаевич кивнул и взялся за ручку двери, но заходить не стал, а обернулся к владелице заведения:
– Кто обнаружил?
– Официантка, принесла заказ, сейчас в моем кабинете, больше никто не знает, она сразу меня бросилась искать, – ответила Марта.
– Сергей, проводи госпожу в кабинет и оставайся там, смотри, чтобы никто никому ничего не говорил. Головой отвечаешь! – приказал крепышу ротмистр.
– Слушаюсь, ваше высокоблагородие! – вытянулся тот по стойке «смирно».
– Исполнять, – сказал контрразведчик и, открыв дверь, вошел в комнату, а я последовал за ним.
Н-да, картина открылась печальная. Посредине комнаты, в одних чулках в неестественной позе в луже крови лежала молоденькая девица. Рядом с ней валялся поднос, бутылка с коньяком (не разбилась), фрукты и нарезанная колбаса, склянки от разбившихся бокалов. На кровати лежал мужик лет пятидесяти с обмотанной вокруг живота простыней, на которой проступило кровавое пятно. Ротмистр прошел по осколкам бокалов и разбившейся вазы, стекло под его ботинками противно скрипело, поднял валявшийся стул и сел перед кроватью, раздраженно ударив кулаком по своей ноге. Я прикрыл дверь и еще раз осмотрелся. Взгляд зацепился за ведерко из-под шампанского, а потом я разглядел и саму бутылку, закатившуюся под журнальный столик. Столовые приборы валялись по всей комнате – по всей видимости, посол стал оказывать сопротивление, завязалась скоротечная драка, но…
