– Иван Макарович! – окликнули меня из пролетки, стоящей в тени забора и почти с ним слившейся. – Могу подвезти, а то ночью всяко может случиться.
– Вениамин Николаевич? – удивленно спросил я, пытаясь разглядеть говорившего.
– Да, собственно, тебя и жду, – озарил лицо жандармского огонек от спички.
Контрразведчик прикурил и мне портсигар протянул.
– Благодарю, – поразмыслив, ответил я, взяв из портсигара папиросину, и закурил. – Давно ждете?
– Нет, пару минут. Есть данные о вашем британце, и они нерадужны.
– Говорите, – попросил я, видя, что ротмистр взял паузу.
– Трогай, – скомандовал Вениамин Николаевич кучеру. – Гарри Джонс является не только представителем промышленного концерна, но и человеком на службе его величества короля Англии. Вхож в ближайшее окружение, паспорт дипломата и статус советника посла делает его для нас недосягаемым. В России водит ближайшие знакомства с представителями распутинского движения и, говорят, лично знаком с самим Григорием. Но не это главное, Гриша-то наш, гордый и независимый, перед британцем лебезит и готов плясать по любому требованию. Сферы интересов Джонса различны, но его ничто не останавливает, и высокоморальными принципами он не отягощен.
– Так быстро узнать о… – сказал я, но ротмистр меня перебил не дослушав:
– Ваня, это не тот человек, о котором требовалось досье собирать. Многое нам неизвестно, но уже того, что я озвучил, хватит за глаза и за уши!
– С этим не поспоришь, – задумчиво протянул я и потер виски. – Блин, устал, голова ничего не соображает!
– Так ты отдохни и подумай, – хмыкнул ротмистр. – Все, приехали, и, кстати, пара моих людей возьмет под охрану клинику, профессора и тебя. Принято решение, что то, чем ты занимаешься с Портейгом, является для империи важной задачей. Надеюсь, британец поймет это и начнет стороной вас обходить.
– Сам-то в это веришь? – поинтересовался я, осматриваясь, так как пролетка остановилась вовсе не там, где находится моя квартира.
– Надеюсь, – повторил Ларионов, а потом добавил: – Иван, прикрытие необходимо не только тебе, это в интересах государства. И поверь, решение принималось на более высоком уровне, его оспаривать бесполезно.
– На хрена сюда-то привез? – поинтересовался я.
– Тебя тут хотя бы покормят, – сдерживая улыбку, ответил Вениамин Николаевич. – Побьюсь об заклад, что в квартире у тебя мышь повесилась или с горя утопилась.
– Ладно, потом поговорим, – выпрыгнул я из пролетки, но в последний момент вспомнил о проблемах и спросил: – Пару носилок медицинских не поможешь достать?
