Здоровье, 1959 № 01 (49) | страница 17

Старая Бухара не знала водопровода. Грязную воду из бассейнов разносили по домам в бурдюках

Я сел в машину и двинулся из Ташкента в Самарканд — туда, где сейчас живет и работает Леонид Михайлович.

По ровному, влажно блестевшему асфальту, сменившему некогда пыльную дорогу, мы прокатили мимо Янги-Юля, Чиназа и въехали в Янги-Ер. Это и есть Голодная Степь. Но как неуместно звучит сейчас это название! Вместо извечного горячего солончака — гигантские просторы хлопковых полей — миллионы раскрывшихся на зеленых кустах белых пушков. Кругом, насколько хватает глаз, идет бурное строительство. Ровными рядами светят электрические огни в проснувшемся поселке. Строители уже на ногах: надо торопиться закончить к зиме дома для новоселов, беспрерывно приезжающих сюда.

Малярия давно отступила от этих мест и никого не тревожит. А когда-то здесь были ее грозные цитадели. Люди бежали из этих гиблых селений, и степь оставалась беспризорной, голодной…

Наконец, мы в Самарканде, в институте малярии, возглавляемом Исаевым. Заместитель директора А. М. Быховская оживленно рассказывает о планах и работах коллектива. Начинается борьба за полную ликвидацию аскаридоза; основываясь на опыте китайских друзей, Исаев разрабатывает план уничтожения мух. Все здесь вдохновляется идеями победы над паразитарными болезнями.

У Исаева много последователей и учеников. Большинство из них — всегда в экспедициях, всегда там, где вспыхивают болезни, где надо проводить профилактическую работу. В отъезде сейчас и сам Леонид Михайлович. Поэтому приходится без него осматривать знаменитую «Намазга» — экспериментальную базу ученого.

Вот они, эти старые дувалы, эти ворота, и сразу за ними — хауз. В нем когда-то разводились экспериментальные рачки, потом гамбузии, когда нужно было тщательно изучить их способность пожирать личинки малярийных комаров.

Но вот нас почуяли собаки — их около сорока штук — и нас оглушил внезапный, как артиллерийский залп, рев лаек, доберманов, овчарок, дворняг, привязанных к деревьям.

Эти собаки использовались в экспериментах, когда Исаев работал над решением жгучих проблем внутреннего лейшманиоза. Теперь в опытах на животных предстоит абсолютно точно расшифровать жизненный цикл глистов-аскарид. Ученый тщательно взвесил классические данные гельминтологии и решил пересмотреть многие старые, устоявшиеся в науке положения о биологии и эпидемиологии аскарид.

Надо изучить прежде всего особенности развития зародышей этих глистов, связанные с различными условиями почвы, внешней температуры, влажности.