[8]Ощущая на себе взгляды остальных посетителей, он побрел к выходу. Официантка явно рассказала им, за кого он себя выдает. Некоторые, похоже, верили ему, а некоторые — нет, но ни те, ни другие не выказывали особого интереса.
Выйдя в ночь, он зашагал как мог быстро, словно пытаясь убежать от воспоминаний. «Ты и я, Грег — мы с тобой одного поля ягоды». Боже мой, подумал он. И ведь все там считают, что так оно и есть! И кому какое дело? Нет, мне есть дело: ведь ты таков, каким тебя считают люди, потому-то и важно, чтобы они считали тебя… Считали кем-то, с кем стоит… считаться. Тьфу.
Когда он дошел до канала, ночной ветер, похоже, выветрил из него худшую часть текилы и воспоминаний, и он постоял на берегу, глядя на отражение луны в черной воде, и как светлая дорожка вдруг раздвоилась, будто прямо к нему кто-то плыл. Крыса? Нет, слишком много ряби. Собака, наверное.
Вода успокоилась, когда пловец застыл в темноте совсем недалеко от Риваса, чуть левее.
— Грег, — послышался шепот из темноты.
— Кто?.. — начал было Ривас и тут же сообразил, что может и не спрашивать. Он попытался сказать этой твари, чтобы она убиралась, но у него не хватило сил.
— Я могу восстановить тебя, — продолжал шепот. Послышался легкий плеск, словно тварь поерзала в темной воде.
— Что ты хочешь сказать? — злобно спросил Ривас, стараясь, однако, не повышать голоса. — Ты ведь и камешка не поднимешь.
— Верно. Но я часть тебя. Может, самая важная часть — та, что делает… делала тебя тобой. Знаешь, когда я… когда я родился?
— Нет.
— Тогда, на стадионе Серритос, когда ты порезал палец, чтобы не сливаться с Сойером. Конечно, это действует — сильная боль блокирует причастие, но она же и отщепляет часть тебя, что-то вроде духа. Это я. И ведь ты заметил, что каких-то твоих качеств недостает, верно? Слабость там, где всегда была сила, колебания и неуверенность в том, в чем ты всегда полагался на решимость?
— Да… — прошептал Ривас.
— Слейся со мной и позволь мне восстановить тебя, снова сделать единым целым. И слияние со мной не должно пугать тебя — я ведь не кто иной, как ты.
— Но… разве я не стану…
— Помнишь, когда в нашу первую встречу ты швырялся в меня камнями? Помнишь, они рвали меня, но я снова срастался? Посмотри, видишь ли ты на мне хоть один шрам? — Тварь хихикнула. — Слейся со мной, и я заново отращу для тебя твои два пальца.
Ривас охнул как от удара и, не успев даже подумать, сделал пару шагов вперед, так что стоял теперь на покрытом грязью откосе канала. Вода снова плеснула о берег, и тварь выплыла из тени в лунный свет, и Ривас увидел, что она куда материальнее, чем была в их прошлую встречу.
