Я чувствовал себя неловко и поэтому глазел по сторонам, пока не наткнулся на огромные карие глаза, изучавшие меня долго и серьезно. Подобных глаз я до тех пор не встречал. Отец всегда смотрел на меня строго, мама — с любовью, брать — с насмешкой, друзья — приятельски, но в этом взгляде я увидел что-то абсолютно новое — этот взгляд меня оценивал. От него у меня подкосились ноги. Я оперся о стену и сделал вид, что ничего не замечаю, но, по правде говоря, испытывал необычайно волнующее и удивительное чувство. Надо же, кто-то смотрел на меня с интересом! Этот взгляд говорил: может быть, если бы…
Когда Осень закончил хныкать и нам разрешили разойтись, я попробовал поближе подобраться к этим девичьим глазам. Казалось, они меня ждали. Однако «но»: я оказался посреди потока, меня будто относило течение бурной реки. Я попытался немного повернуться и улыбнуться, но на мою улыбку она не обратила никакого внимания, продолжая серьезно разглядывать меня. Толпа несла все дальше, и я второй раз в жизни почувствовал, что тону.
Я даже не догадывался, что снова встретиться с этим взглядом мне доведется лишь много лет спустя.
* * *
Я стал меняться — открыл для себя дорогу в ванную комнату, а в ней — предметы, без которых прекрасно обходился долгие годы: мыло, зубную щетку, полотенце. Не знаю, как девушки, но клянусь, что все юноши питают отвращение к воде и готовы спать под одеялом в ботинках. А если и принимают ванну, то повод должен быть нешуточным.
Вот и я стал тщательнее следить за чистотой. Мылся я так часто, что даже оказался объектом насмешек.
— Вылезай, блин, а то растворишься! — кричал мне брат.
— У тебя все в порядке? — спрашивала мама и внимательно прислушивалась за дверью, жив ли я.
К счастью, надолго это не затянулось. Вскоре я снова стал нормальным. Глаза, которые обворожили меня в актовом зале, сосредоточились, видимо, на ком-то другом. За любовную глупость я расплатился частым мытьем и одним коротким стихотворением. Это было во времена, когда девушки записывали в свои альбомы разные глупости, полные нравоучений и сенсационных открытий. Юноши всегда смотрели на мир трезво. «Женщины — змеиное племя. Кто их гладит, того кусают», — говаривали мы. Иногда нам удавалось пощупать какую-нибудь девчонку, на этом все и заканчивалось. Я помню, как после каникул между шестым и седьмым классом у нас состоялся разговор с одноклассником:
— Здоро´во! Чем занимался на каникулах?
— Трахался. А ты?
