В сюжетах видинских сказок появление гор как места, где героям угрожают злые силы, бывает с точки зрения развития общего сюжета столь необоснованным, что Д.Немет, переводя тексты сказок на немецкий язык, слово «горы» передавал как «дикое, пустынное место». В известной степени это верно, ибо в таких случаях пространственное противопоставление гора-равнина (дол) не столько является конкретизацией вертикальной модели пространства верх-низ, сколько обозначает социальную оппозицию свой-чужой или культура (место, где протекает цивилизованная жизнь) — природа (не освоенное человеком пространство).
Однако сохранение при переводе слова «гора» представляется необходимым, ибо оно показывает не только специфику «опасного» пространства в сказке, но и маркирует истоки бытования и распространения сюжетов. Для сравнения можно указать, что «опасное» пространство в русских сказках — «лес», а в сказках некоторых африканских народов — «пещера».
Среди сказок, записанных Д.Неметом, обращает на себя внимание одна, названная им в переводе «Судьба» (Das Schicksal)[113], сюжет которой отсутствует в указателе типов турецких сказок В.Эберхарда-П.Боратава[114] и международном каталоге А.Аарне-С.Томпсона[115], хотя некоторые мотивы сказки можно сблизить с уже известными. Для наглядности дальнейших рассуждений привожу полный перевод этой сказки:
«Некогда жили два брата, один — богатый, другой — бедный. Богатым был младший брат, а бедняком — старший, поэтому младший брат стеснялся спрашивать старшего, как идут его дела или как он себя чувствует. Вместо того чтобы сказать: „Что поделываешь?“, он каждый раз говорил: „Что поделывает ваш Аллах?“ И старший брат ему отвечал: „Аллах делает лестницу. Может быть, однажды и я поднимусь по ней наверх“.
Как-то раз младший брат позвал старшего и предложил:
— Иди сгребать в моем магазине золотые монеты, и я буду платить тебе за это три куруша в день.
— Ладно, — согласился старший брат.
И вот он стал работать у младшего брата за поденную плату. Когда наступал вечер, младший брат, прежде чем выдать старшему дневную плату, обыскивал его, проверял, не украл ли он чего. А потом выплачивал жалованье за день — три куруша. Так продолжалось некоторое время.
В один из дней жена старшего брата сказала:
— Ну что же это, муженек, опять всего три куруша? К нам должны приехать гости из другого города. Если бы ты достал еще три куруша, мы бы купили мыла и помыли наших детей, а то здесь будет много народу, стыдно.
