Крупнейшим из них был Э. Мейер. И в главе об архаической Аттике (указ. соч., стр. 589 сл.) сказываются сильные его стороны как исследователя: умение нарисовать широкий исторический фон, на котором живо выступают события и люди эпохи, дать незабываемую картину жизни древнего мира, глубокий анализ источников и пр. И тем не менее приходится сказать (хотя бы и с опасностью навлечь на себя упрек в гиперкритицизме), что в характеристике трех партий Аттики чуть ли не каждая фраза вызывает сомнение или возражения. Поэтому необходимо внимательнее присмотреться к этой характеристике, чтобы выяснить, насколько убедительны выводы автора.
О ближайших двух десятилетиях после отъезда Солона, пишет Э. Мейер, источники молчат; мы знаем лишь, что образовались «три большие партии» (стр. 614). Причину их возникновения автор видит в том, что благодаря законодательству Солона приобрело решающее значение сельское население и выступили локальные противоречия. Трудно, однако, думать, что эти противоречия возникли только тогда: если они связаны с различными местными условиями, то правдоподобнее, что они существовали много раньше реформ Солона.
На одной стороне, продолжает автор, стояла знать (der Adel), которая опиралась на владение землей в долине около Афин, в области реки Кефиса. Против нее выступало мелкое крестьянство, получившее теперь политические права; оно требовало раздела земли и установления полной крестьянской демократии. Его главным местопребыванием была горная область Парнеса, Брилесса и марафонский Тетраполис (стр. 614 сл.).
Однако нет достоверных данных, которые позволяли бы приурочить лозунг раздела земли (γης αναδασμός) именно к Диакрии. Солон говорит, правда, о стремлениях демоса к более крайним мероприятиям, но у пего нет ни слова о населении упомянутой выше области. Идея, что паралии занимали промежуточную позицию между педиэями и диакриями, принадлежит позднейшим авторам, и, следовательно, ее ценность зависит от результата критики этих источников. Нигде у древних писателей нет известия о том, что паралии — это моряки и купцы. Эта мысль представляет домысел, основанный, по-видимому, на общих соображениях и на самом названии («обитатели побережья»).
Еще менее известно о программе паралиев: будто именно они были горячими поборниками проводимой Солоном торговой политики, политики защиты материальных интересов среднего сословия и развития «городской демократии», будто вообще именно на них прежде всего опирался Солон. Можно думать, что и этот вывод был получен путем сопоставления «средней» позиции Солона — между знатью и демосом — и сообщений Аристотеля и Плутарха о «средней» позиции паралиев.
