Когда начинался пролет гусей, опытные охотники пользовались «берестечком» — тонкой полоской бересты. Чтобы она была эластичной, ее проваривали в жирном супе. Нет спору, берестечко — незамысловатый манок, зато манки, которыми подзывали маралов, изготовить было гораздо сложнее. Как выглядели они, можно представить по описанию одного из них, сделанному в начале нашего века. Манок этот видели у «стрелка зверей» Минусинского округа. «У него была борга, или свирель, для приманки зверя; это цилиндр, несколько конический, из кедра, в аршин длиною, с малым отверстием сверху и в полвершка снизу. Стрелок играл, вдыхая воздух в себя…
Ежели действительно звуки борги похожи на голос этого зверя, то песнь любви его прелестна; она заключает в себе что-то торжественное, похожее и на голос лебедя и на звуки валторны».
С давних времен охотники добивались неплохих результатов и без помощи манков. Звуки, имитирующие писк полевок, они издавали, пропуская воздух через плотно сжатые губы. Услышав эти звуки, ничего не подозревающая лисица направлялась к мышиному «городу».
Каждую осень собирались тунгусы в дальнюю тайгу на промысел диких северных оленей и брали с собой «манчика» — домашнего северного оленя. Те охотники, у которых его не было, искусно имитировали «рюханье» оленя сами.
До сих пор, отправляясь весной на ток тетеревов, охотники пользуются веками испытанным способом: подобравшись поближе, подманивают к себе токующего косача, подражая его бормотанию и чуфыканью.
Таким же древнейшим занятием человека, как и охота, было рыболовство. Рыболовная удочка появилась еще в каменном веке. Самым первым крючком был скорее всего березовый сучок или какой-нибудь другой древесный шип. Шли в ход и рыбьи кости, а позднее кости других животных, зубы, рога, раковины. Но удочкой, как известно, много не наловишь, да люди и не ограничивали себя этим нехитрым инструментом.
Первое упоминание о распространении звука в воде можно найти лишь у Леонардо да Винчи. Для того чтобы услышать подводные звуки, выдающийся ученый эпохи Возрождения предлагал опустить в воду трубу, а другой ее конец приложить к уху. Однако уже Аристотель знал, что рыбы не немы. В своей «Истории животных» он писал, что «…некоторые из них издают звуки и шумы, о таковых говорят, что у них есть голос, как у Лиры и Хромис, так как они издают род хрюканья; также у Капроса в реке Ахелосе; далее у Халкеоса и Коккинса; именно первый издает шум, подобный стрекотанию, второй же звук, подобный звуку кукушек…».
