— Маршрут готов, — проговорила Роза, выключая фотоаппарат. — Пожалуй, можно поспать пару часов — и в путь.
Она схватила Ияри за руку и в своей обычной, солдатской, грубоватой манере потащила прочь от стены в безопасное место. — Во сколько мы выйдем? — спросил Ияри. — Я же сказала: через пару часов.
— Это во сколько?
— Какой же ты ещё ребёнок, Ияри! Послушай!
Она приостановилась, повесила фотоаппарат на грудь, схватила Ияри за плечи, встряхнула.
— Послушай! Береги мать! Эх, чувствую я — тяжело ей придется с тобой!
— Почему? Я уже большой! Я — мужчина и воин Аллаха.
— Не говори пустых слов, а лучше научись, наконец, распознавать время по часам!
— Мне семь лет и я многое уже умею! — возмутился Ияри.
Но зеленые глаза старшей из дочерей Варды смотрели на него с нескрываемой насмешкой. Конечно! Роза намного умнее и сильнее его, ведь ей уже давно исполнилось семнадцать!
* * *
Теперь они все походили на солдат Сирийских вооруженных сил — камуфляж, круглые каски, тяжелые армейские ботинки, косы спрятаны, лица закрыты масками, ноги и руки защищены новенькими наколенниками и налокотниками. Только мать так и не пожелала переодеться. Дородное её тело облекало обычное платье. Ияри очень любил любоваться ею именно в этом наряде из темного грезе-та в мелкий сиреневый цветочек. Не слишком яркий, в самую пору для дальних прогулок, наряд почему-то совсем не нравился Розе. А ещё мать не пожелала расставаться со своими украшениями. Наоборот, она надела на себя бусы, браслеты, не забыла и о золотой, украшенной бирюзой и кораллами диадеме — свадебном подарке дедушки Ияри. Сверкающее украшение мать прикрыла бахромчатой шалью, пожалуй, также слишком нарядной для прогулок по руинам.
— Мама слишком старомодна, — усмехнулась сладкоежка Шамиран.
А Роза вздохнула и проговорила в своей обычной насмешливой манере: — Ох, боюсь, мама, твоя шея не выдержит тяжести всех этих бус!
Они двигались цепочкой по главной площади Цитадели, в обход древнего амфитеатра, мимо наглухо закрытых главных ворот к восточной стороне стены. Там был оборудован лаз в новый подземный ход. Старый, вырытый в незапамятные времена тонелль, ведущий в западную часть Алеппо, несколько недель назад взорвали бородатые.
Ступая под низкие своды подземного хода, ведомый за руку неугомонной и проказливой Яфит, Ияри слышал последние слова Варды, обращенные к Розе:
— Оберегай мать. Не смейся над ней. Ты волею Аллаха рождена воином. Так защити же её от своего острого языка!
