Ему показалось, или женщина действительно смотрит на него выжидающе: пригласит — не пригласит. Любопытно, станет ли сама набиваться? Нет, похоже, не станет. Вот уже и кардиган его скинула. Стоит, держит навесу в растерянности: то ли бросить на спинку стула, то ли отдать ему в руки. Не раздражается, деликатничает, к грубости не привычна.
— Ты учительница?
— Медсестра. И ещё…
— Подрабатываешь танцовщицей?
— Приходится. Когда-то это было просто хобби. Но сейчас… других заработков нет.
Смутилась или возмутилась? Пожалуй — первое.
— Мы тут с концертной программой. И заработок, и заодно на море посмотреть…
— Я могу показать море совсем близко.
— Да. Тут пляж недалеко.
Она, наконец, избавилась от его одежды. Аккуратно повесила кардиган на спинку ближайшего стула. Не стала отдавать ему в руки, постеснялась прикоснуться даже ненароком.
— Я живу возле моря, — пояснил Спас. — Тут недалеко. В Старом городе. Пятнадцать минут на машине. Вот и водитель. Мой друг — Владимир. Знакомься.
Владимир приподнялся, кивнул со всей мыслимой галантностью и тут же ретировался на улицу, следом за Гогой.
— А жена не будет возражать?
На стандартный вопрос должен быть дан такой же стандартный ответ:
— Жены нет. Я живу вдвоем с дочерью. Но она уже взрослая. Часто возвращается заполночь, а утром, уходя, меня не замечает.
— Ах, эта современная молодежь…
— Молодежь? Да! Но мы-то с вами…
Сколько всё-таки ей лет? Она не пытается молодиться. Макияж практически незаметен. Она согнула руки в локтях и прижала ладони к подбородку. Ничего не значащий жест. Просто она пытается закрыть от его взглядов свою грудь. Странно! Зачем же тогда танцевать полуобнаженной восточные танцы в спортивном баре, где полным-полно мужиков? Нет, ему никогда не постичь женской логики!
— Я на минутку, переодеться, — кажется, она решилась.
— Хорошо. Я жду.
Пару минут Спас размышлял. Хотелось закурить, но для этого придется последовать за Георгием и отойти от бара на приличное расстояние. Что если она потеряет его? Ускользнет в вечность — ищи-свищи. А женщина хорошая, чистая. Черт! Он же даже не представился. И она не спросила его имени, только о жене! Вот это да! Да не заразился ли он легкомыслием от братца своей новой соседки?
— Послушай, Спас, — Гога выкристаллизовался из прозрачного, не замутненного табачным дымом и влажным туманом, воздуха бара. — Я всё выяснил — её имя Елена Прокопенко и она не проститутка.
— Это и так понятно, — отмахнулся Спас. — Эх, выпить бы!
