— Меня зовут Алисон, — сказала женщина.
Шурали продолжал снаряжать рожок патронами. Ноги Фархата снова оказались в поле его зрения, но теперь они не двигались. Верхняя же часть его тела была обильно присыпана щебнем. Разгрести, посмотреть, жив ли? Недосуг! Шурали уже закончил снаряжать последний рожок, щелкнул затвором, облил свинцом кучу щебня в том месте, где предположительно находились голова и плечи Фархата.
— О, Аллах! Да прославится имя твоё! — проговорил он.
— Воистину! — рявкнул русский из своего укрытия.
Иудейка кивнула. Рация на её плече шипела и перхала возбуждённым голосом Затычки. Командир сообщил своей женщине о потерях, особое внимание уделив выжившим после резни канадцам. По его словам выходило так, что «канадские хохлы» и их русский товарищ пали первыми. Шурали ещё раз оглядел мёртвое тело Фар-хата и на этот раз поверил своему командиру.
— Мы не оставляем своих раненных, — серьёзно проговорила она. — А теперь за мной! Нам надо присоединиться к командиру!
* * *
Остатки бригады Затычки, все немногие, кто выжил, сбились тесной кучкой в подъезде многоэтажки. Тут были обе женщины — простоволосые, с обнаженными, покрытыми ссадинами руками, они скалили жемчужные зубы, которые казались особенно яркими на покрытых свежей копотью лицах. Остальных оказалось непросто и узнать, так запылены, так искажены усталостью и отчаянием были их лица. Все оконные проёмы в их убежище зияли пустотой — остекление вынесло вместе с рамами. Зато хорошо была видна запаркованная на изуродованном газоне техника. Пока ни один транспорт не пострадал. Другое дело — люди. Бригада снова понесла чувствительные потери.
— Что нам делать? — ревел Затычка. — Что делать?
— Использовать метод Лива-Алькудс, — проговорил Ибрагим Абдула.
— О чём говорит русский? Ну-ка, пушту, переведи? — Затычка свирепел, он прекрасно понимал арабскую речь Алёши, но страх лишил его рассудительности.
— Он предлагает путь к спасению, — ответил Шурали, а Ибрагим Абдула уже сел за руль джихадмобиля.
— Эй, Затычка! — весело закричал он, просовывая в окно руку. Его чумазая ладонь сжимала смартфон. — Мне нужна корректировка, иначе я заблужусь в этих лабиринтах. Шурали! Ты лучший из наводчиков! Помоги в последний раз, друг!
Ибрагим Абдула по прозвищу Алёша махнул рукой. Солнечный лучик, чудом пробившийся сквозь пыльное облако, блеснул на игольном лезвии.
— Шерали-хан! Эй! Посмотри, что у меня есть!
Шурали подбежал к двери «Мерседеса».
