— Ясно.
— Не потому, что я пытаюсь выдумать рассказ поубедительнее,
— заявила она в ответ на его мысли, прямо-таки написанные у него на лице.
Боже, и как его только угораздило податься в детективы! Райли Хантер никогда не умел скрывать свои мысли и чувства. Ей, однако, по каким-то причинам нравилась такая его черта.
— Я не могу отправиться с вами сейчас вовсе не из-за того, что пытаюсь выдумать еще одну историю.
Он все еще не верил ей.
— Так из-за чего же?
— Мне скоро должны позвонить.
— Сестра тоже будет вам звонить?
— Нет. Сейчас мне должны позвонить одни давние знакомые и рассказать, что они слышали от их знакомых. Правда, Райли, я не сочиняю и расскажу все, что мне известно, только сначала я должна выслушать сообщения от этих людей.
Он вздохнул и продолжал внимательно всматриваться в ее лицо, как будто оно должно было измениться, когда обнаружилось, что ее зовут по-другому. Рейчел, в свою очередь, разглядывала его, мысленно вздыхая о том, что они не встретились при других обстоятельствах, и спрашивая себя, не появится ли вдруг возможности все исправить. Но что тут исправишь…
Устав от тишины, она спросила:
— Как вы узнали, что я не Сабрина?
Сначала он, похоже, не собирался отвечать, а просто стоял, положив руки на бедра, — это выглядело так сексуально, как, впрочем, и многое другое, что он делал, — и смотрел на нее. Внимательно рассматривал ее глаза, рот, волосы. Когда она подумала, что больше не выдержит такого разглядывания, и собралась отвести взгляд, он вдруг очень тихо ответил:
— Вы не на седьмом месяце беременности.
Каким-то образом по его голосу Рейчел поняла, что для него это было больше, чем просто один из замеченных фактов. Как будто вопрос ее материнства был для него очень важен.
— Все правильно. Но как вы узнали, что Сабрина на седьмом месяце?
— Когда в пятницу пришел запрос по поводу вашей сестры, факсовый аппарат распечатал его не до конца. Там было сказано, что Сабрина Дженсен беременна, но не сказано, с каким сроком. А сегодня мы получили остаток сообщения, где говорит ся, что Сабрина беременна уже семь месяцев.
Рейчел не успела опомниться, как Райли протянул руку и дотронулся до ее живота, через тонкую свободную рубашку. Несмотря на мягкость его движения, Рейчел почувствовала, что такой жест скорее предназначается не женщине, вынашивающей ребенка, а той, которой только собираются помочь завести ребенка, чтобы о нем заботиться.
— Ясно же, что вы не на седьмом месяце, — тихо сказал он, поднимая глаза от ее живота к лицу. Он еще плотнее прижал ладонь к ее животу, поглаживая круговыми движениями большого пальца, отчего ее сердце снова заколотилось в учащенном ритме.
