Туда, где она бросила свой Z-95 против имперского звездного разрушителя… после чего ей пришлось катапультироваться… и она умудрилась направить кресло катапульты прямо в луч ионной пушки, который поджарил ее систему жизнеобеспечения, отправив ее вечно дрейфовать в межзвездном пространстве.
Она огляделась. Похоже, вечность продолжалась не так долго, как она ожидала.
— Где мы? — спросила Мара, хотя уже вполне представляла, каков будет ответ, и оказалась права.
— В старом Императорском дворце на Корусанте. — Гент слегка нахмурился. — В больничном крыле. Пришлось немного подлечить тебе мозги. Не помнишь?
— Как-то смутно, — призналась Мара, но в голове у нее наконец прояснилось, и начало вставать на свои места все остальное: разрушенная система жизнеобеспечения ее кресла, странная слабость, которую она ощутила, погружаясь в сон посреди черноты космоса. Вероятно, у нее началось кислородное голодание, прежде чем они сумели найти ее и доставить на корабль.
Нет — не они, а он. Только один человек мог отыскать единственное неисправное кресло-катапульту посреди пустоты и оставшихся после боя обломков. Люк Скайуокер, последний из рыцарей-джедаев.
Тот, кого она собиралась убить.
«ТЫ ДОЛЖНА УБИТЬ ЛЮКА СКАЙУОКЕРА!»
Мара прислонилась к дверному косяку, внезапно ощутив слабость в коленях и слыша отдающиеся мысленным эхом слова Императора. В тот день, когда он погиб над Эндором, она была здесь, на этой планете и в этом здании, и видела его глазами, как его зарубил Люк Скайуокер, превратив в руины всю ее жизнь.
— Вижу, вы проснулись, — раздался новый голос. Мара открыла глаза. К ней со стороны дальней двери быстро шла женщина средних лет во врачебном халате, а за ней семенил дроид-медик. — Как вы себя чувствуете?
— Со мной все хорошо, — ответила Мара, ощутив внезапное желание наброситься на женщину. Эти люди — враги Империи — не имели права находиться здесь, во дворце Императора…
Она осторожно вздохнула, подавляя вспышку гнева. Женщина-врач остановилась, профессионально нахмурившись. Гент, на мгновение позабыв о своих любимых компьютерах, озадаченно уставился на Мару.
— Извините, — пробормотала она. — Похоже, я все еще плохо соображаю.
— Вполне объяснимо, — кивнула врач. — Все-таки вы пролежали в постели целый месяц.
Мара уставилась на нее:
— Месяц?
— Ну… почти месяц, — поправилась врач. — Вы также провели какое-то время в бакта-камере. Не беспокойтесь — после мозговых травм проблемы с кратковременной памятью вполне обычны, но почти всегда проходят после лечения.
