Но меньше чем через год НАСА столкнулось с одной из крупнейших проблем в своей истории. 11 апреля 1970-го строго по расписанию в 13:13 стартовала миссия «Аполлон-13» (есть среди нас суеверные?). Несмотря на недобрый триптих из числа «13», все прошло гладко: корабль взлетел с пусковой площадки А стартового комплекса LC-39 Космического центра имени Кеннеди. Экипаж корабля – Джеймс Ловелл, Фред Хейз и Джон Суайгерт – должен был осуществить третье американское прилунение. Случайных людей в команде, естественно, не было: командир корабля Джеймс Ловелл был выпускником Гарвардской бизнес-школы и опытным морским летчиком, за плечами которого были полеты на «Джемини-7», «Джемини-12» и «Аполлоне-8»; в 1969 году он был командиром экипажа-дублера «Аполлона-11», так что если бы по каким-то причинам Нил Армстронг не смог участвовать в лунной миссии, Ловелл стал бы первым человеком на Луне. Несмотря на то что этот запуск был первым для Фреда Хейза (также гарвардского выпускника) и Джека Суайгерта, они тоже были весьма опытными военными летчиками: Хейз отвечал за управление модулем Aquarius («Водолей»), а Суайгерт – за управление командным модулем Odyssey («Одиссей»)[37].
Спустя пятьдесят пять часов и пятьдесят четыре минуты полета, 14 апреля 1970 года, в 03:08 по Гринвичу поврежденный электрический кабель спровоцировал взрыв одного из кислородных баллонов, после чего Джеймс Ловелл и произнес по радиосвязи с Центром управления сакраментальную фразу: «Хьюстон, у нас проблема». Происшедшее не только перечеркнуло будущее прилунение, но поставило под угрозу и приземление экипажа. В течение следующих восьмидесяти семи часов была проведена одна из самых поразительных спасательных операций в истории человечества, по сей день являющаяся великолепным примером исследовательского подхода.
Когда Ловелл произнес знаменитые слова, руководитель проекта Джин Кранц находился в Центре управления полетами (находящемся в Хьюстоне, отсюда и соответствующий позывной). Известив об аварии, Ловелл сообщил о потере напряжения на шине питания B – одной из двух, питающих бортовое оборудование корабля. Вслед за тем один за другим стали поступать и другие аварийные сигналы: давление в двух из трех топливных элементов падало, один кислородный бак был полностью уничтожен, а давление во втором быстро снижалось. Масштабы происшествия невозможно было даже вообразить.
Сеймур Либергот, ответственный за системы энергоснабжения и жизнеобеспечения, позже сказал: «Беда не то что не пришла одна, – нет, она пришла не с одной, не с двумя, а с тремя подругами! Вероятность подобного четверного несчастья невероятно мала; этого просто не могло быть!»
