Эти слова повергли Розу в такой ужас, что она решила больше никогда не обращаться к мистеру Гаррисону, разве что в самом крайнем случае. И все же на сверкающей поверхности пятно выглядело очень некрасиво, и, не накричи он на нее в прошлый раз, можно было бы все-таки вызвать маляров.
Она очень боялась, что доктор Эссон заметит грязь и посчитает виноватой во всем ее, Розу. Правда, он никогда ни в чем ее не упрекал и очень часто, когда она занималась уборкой, следил за ней с любопытством и, как казалось Розе, доброжелательно. Но в жизни все когда-нибудь случается в первый раз, а она была уверена, что просто умрет, если доктор Эссон сделает ей замечание или намекнет, что она плохо справляется со своими обязанностями.
Роза встала на цыпочки, увеличив тем самым свой рост — пять футов — на целых четыре дюйма, и окинула взглядом огромное помещение компьютерной. Почти вся она была занята полутораметровыми серебристо-серыми блоками, в проходе едва мог протиснуться крупный мужчина. Но для Розы места было вполне достаточно. В конце комнаты, перед панелью ввода информации, глазами и ушами компьютера, стояли стол и несколько кресел. Остальное пространство вдоль стен было занято все теми же блоками памяти. Серебристо-серое однообразие нарушали невысокий светло-зеленый потолок и темно-зеленый палас под ногами. И всегда, днем и ночью, не умолкая, раздавалось еле слышное гудение.
«Что толку, — подумала Роза, глядя на тысячи квадратных футов сверкающего металла, — успокаивать себя, что повсюду царит идеальная чистота?» Проклятое коричневое пятно, как ей казалось, все больше росло. Она не сомневалась, что если кто-нибудь заглянет в дверь компьютерной, то в тот же миг поймет, как сильно повреждена эта серебристо-серая красота.
Доктор Эссон стоял у главной панели компьютера и негромко разговаривал с какой-то хорошенькой молодой женщиной, которую Роза никогда раньше не видела. По всей видимости, они считали, что уборщица их не слышит. Ее и другие-то обычно мало замечали. Однако Роза все слышала. Речь шла о ней.
— Неужели она всегда здесь? — спросила девушка.
— Официально она работает с девяти до четырех, — ответил, улыбаясь, доктор Эссон. Улыбка у него была прекрасная, от нее он молодел сразу лет на двадцать. — Но так как помещение закрыто с десяти вечера до восьми утра, то все остальное время Розу можно найти здесь в любую минуту.
— Но ведь она такая хорошенькая. Должны же быть у нее… другие интересы.
