Доктор Мински вдруг сообразил, что так и не узнал, что именно было в послании, столь фатально повлиявшем на президента Марса. А ведь мог это сделать — он определенно почувствовал, что Блазу просто необходимо с кем-то поделиться своими трудностями.
Что касается трудностей… И тут он со стыдом вспомнил, что в соседней комнате его ждут пять человек, и пригласил первого пациента войти.
Утро оказалось легким, как и всегда в летнюю пору. Для докторов самое напряженное время года — зима, зимой вечно приходится иметь дело с обычными болезнями сезона — ангина, грипп, ревматизм, радикального средства от них, увы, пока не придумали. К половине одиннадцатого доктор уже закончил прием и, прежде чем начать обход в клинике, решил просмотреть кое-какую литературу о сновидениях — хотелось предложить маленькому Тимми Бауэну что-нибудь посущественнее успокоительных таблеток. Одно из старомодных убеждений доктора состояло в том, что если дети окружены родительской заботой, подобные медикаменты им не нужны.
Он уже собрался набрать нужный код на библиотечном компьютере, как в голову ему пришла одна мысль. Немного подумав, он прищелкнул пальцами и закодировал компьютер на другую информацию.
Тщательно изучив материалы, переведенные компьютером с четырех языков, доктор заказал кофе и медленно его выпил.
— А почему, собственно, и нет? — сказал он куда-то в пространство. — В таком отчаянном положении все средства хороши!
По видеофону он вызвал регистраторшу. Та появилась на экране, подняв глаза от ленты с новостями, — рядом с ее столом громоздился такой же телефакс, как и в кабинете доктора.
— Доктор! — воскликнула она. — Вы последние новости уже читали? Дела все хуже — собираются возвращать летящие к Марсу корабли!
— Какая нелепость! — воскликнул доктор. — Раз так, прошу вас проявить тем большую оперативность. Пожалуйста, позвоните в больницу доктору Хопкинсу и попросите его сделать за меня обход больных, а потом свяжитесь с доктором Банерджи и выясните, сможет ли он принять моих пациентов во второй половине дня.
Лицо регистраторши выразило нескрываемое удивление, но доктор уже переключил аппарат на другого абонента. На сей раз соединиться оказалось не так просто, пришлось преодолеть настоящий кордон из предварительных вопросов и объяснений, лишь тогда на экране появилось лицо Блаза. Вид у него был еще более изможденный.
— Это вы, доктор Мински, — вздохнул он. — Извините, но у меня нет буквально ни секунды. Положение катастрофически ухудшается!
