– Да, – ответил учитель, – надо ждать, иначе получается, что пришло менее одного процента избирателей и, если внять вашему совету, нам надо признать выборы несостоявшимися и разойтись.
– Во человек! – удивился имам. – Кто же нам даст признать их несостоявшимися? Тут целая политика, – и, обратившись к директору школы, попросил: – объясни своему учителю, что тут и как.
Директор сидел, опустив голову, хотя ему не первый и даже не второй раз, а всякий раз, когда начиналась предвыборная компания, в голову приходила крамольная мысль, что всю сознательную жизнь он с коллегами занимался фальсификацией выборов, и это настолько укоренилось в них, что они перестали придавать этому значение, словно так это и должно происходить.
– Понимаешь, – сказал он тогда учителю, пытаясь оправдаться, – мы всякий раз собираемся здесь на выборы, и всегда практически одно и тоже, единственная разница, что ветеранов раньше было больше, вот и все.
– А как же протоколы? – не унимался учитель.
– Не будь таким наивным, нам заранее спускают победителя на нашем участке, а мы потом добрасываем бюллетени и подводим итог.
– А разве это правильно?
– Ну это взаимовыгодно, нам обещали починить дорогу, провести воду в село и даже газ, и если даже одно из этих обещаний будет выполнено, это уже хорошо, – подытожил директор.
– А как же демократия?
– Какая демократия? Их что, за уши тянуть сюда? Половина отрицает любые выборы светского государства, другая половина не верит в них, и вот тебе результат.
– Ну должен же быть какой-то выход?
– Должен. Но его нет.
– Тогда выведите меня из комиссии, я не буду подписывать, проголосую и уйду.
– Пойми ты, умник, тебя задолго до выборов включили в состав комиссии, и теперь мы не можем тебя вывести.
– Как хотите, но я уйду и не буду принимать участие в этом балагане.
– Постой, – сказал директор, – ты не можешь так взять и уйти, прояви хотя бы уважение.
– Я вас уважаю, – ответил учитель, – но делать того, что вы просите, не буду.
Директор покраснел от обиды, но не стал тогда останавливать уходящего.
Теперь, вспоминая это и видя, что имам внимательно изучает его реакцию на напоминание той далекой и оставшейся в прошлом обиды, директор сказал:
– А ты знаешь, у меня нет обиды на него, тогда мы оба погорячились, и на следующий день я пригласил его поговорить обо всем случившемся. И ты знаешь, после разговора с ним я впервые в жизни принял решение не принимать участия в такого рода комиссиях.
