— Вот это накал страстей, — восторженно пробормотали от двери.
Только услышав голос Айаны, я вспомнила о ее присутствии и осознала, что почти кричу и вот-вот расплачусь. То ли от злости, то ли от глупости сложившейся ситуации.
Шмыгнув носом, я соскочила со стола и бросилась в первую попавшуюся дверь, яростно ее заперев. В трагической горячке не рассчитала сил и чуть не сломала палец, боль-то меня и отрезвила. Как выяснилось, заперлась я в ванной, что оказалось очень удобно: я смогла увидеть то, что видели Абель и Айана: мое перекошенное, конкретно озверевшее лицо.
Вот почему я сорвалась? Зачем орать начала? Абель ведь действительно не в курсе моего прошлого. А как я теперь хейзар на глаза покажусь?
— Ох-ох-ох…
В дверь постучали, спугнув приступ безудержного самокопания.
— Твои эмоции, конечно, просто выше всяких похвал, я питалась бы и питалась, но нас ждет Эльмут.
— А можно я тут останусь? — слова Айаны напомнили мне о неприятном — хейзары чувствовали сильные эмоции и питались ими. А тут я, вся в растрепанных чувствах… ну куда я такая пойду?
— Никак нельзя, — радостно ответила она. — Ты бы видела сейчас лицо своего дракона, его без присмотра пускать опасно.
— Оставь ее, — глухо велел Абель.
— Не могу. Ты должен присутствовать, чтобы объяснить Эльмуту, что происходит, но вести тебя к брату, пока она не выйдет и не пообещает нарожать тебе целый выводок детишек, я не могу. Я ведь не только ее эмоции сейчас чувствую…
— Да не могу я выйти! Стыдно мне!
Порой честность бывает самым страшным оружием, вот этот случай, кажется, был из таких. Признание мое сразило всех находящихся в покоях наповал.
После недолгой тишины за дверью раздалось неуверенное:
— Стыдно? За что? — Абель либо мастерски притворялся, либо действительно не понимал почему.
— Мне тебе объяснить?!
— Девочка все в себе держать привыкла, — со знанием дела сообщила Айана, — я это сразу поняла. Она на бочку со взрывной смесью посреди сильного пожара похожа. Вроде закупорена плотно, но рано или поздно все равно взорвется… тут без вариантов.
— Я не взорвусь, я огнебезопасна, — огрызнулась я, глубоко вздохнув и неохотно потянувшись к дверной ручке. Замок открылся с противным щелчком (на самом деле щелчок был совершенно обычным, всему виной были мои расшатанные нервы). Дверь открывала медленно и вдумчиво, но меня никто не торопил. Они с пониманием отнеслись и к моей околоминутной паузе, и к неловкому, но искреннему: — Простите. Это… семья для меня больная тема, я немножечко психанула…
