— Свет можно, пожалуйста, вернуть? — сдавленно прошептала я, боясь отнять руки от лица и продолжая вжимать голову в плечи. Нервные клетки истерично паковали чемоданы, собираясь валить на все четыре стороны, лишь бы от меня подальше. Прогулка по ночному городу их не доконала, зато женишок мой психованный, кажется, смог.
Кристаллы тускло засветились, но мне все еще было очень неуютно.
Стоять в тени этой дышащей громадины, почти утыкаясь носом в его рубаху, вообще оказалось малоприятным занятием. Слишком уж близко стоял этот страх и ужас, слишком неспокойно от этого делалось.
— И отойдите, пожалуйста.
— Селина…
— Лучше делайте, что я говорю, — я не хотела, чтобы мои слова прозвучали как угроза, но именно как угроза они и прозвучали, — у меня нервы вообще на пределе, будете упрямиться – огребете море слез и бурную истерику, а оно вам надо?
Отстранился медленно, забирая вместе с собой и этот давящий напор, и свое тепло. Меня больше не прижимали к двери, но и полной свободы не дали, Вэйд все еще был слишком близко, чтобы я могла перевести дыхание, но уже достаточно далеко, чтобы прекратить вжиматься в теплое дерево и, наконец-то, открыть глаза.
— Ясной ночи, — и ведь голос у меня почти не дрожал, когда я заговорила, — а я вот, представляете, с прогулки.
— Что?
— Гуляла я. Ночью. По городу. Во… во сне, — не успела я договорить, как руки мои схватили, ощупали, а потом еще и на меня с осуждением посмотрели, — чего не так?
— Руки холодные.
Нервный смешок вырвался помимо моей воли, как и едкое:
— Это вы еще ноги не трогали.
Признаю, сама дура, сама ему эту мысль в голову вложила, но это же не повод честных невест хватать и на кровать бросать! Я даже пискнуть не успела, как уткнулась носом в смятое одеяло, а мои ноги от колен и ниже уже основательно ощупывали.
А дальше случилось то, чего я могла ожидать только от мамы, всегда считавшей меня крайне болезным ребенком.
В одеяло свое Вэйд закутывал меня с совершенно непроницаемой рожей, а я покорно заматывалась, потому что уже совсем ничего не понимала и решила просто смириться с происходящим. Моих сил хватило только на хриплое:
— Ссспасибо… — когда меня полностью замотали и усадили на кровать.
— Рассказывай, — велел он, полностью проигнорировав мою благодарность, зато продолжая шокировать странными действиями. Потому что это совсем ненормально, когда страшный, хмурый дядька садится на меховую шкуру, заменяющую тут ковер у кровати, и щупает твои ноги.
