Самой слабой стороной нетрадиционной версии является полное отсутствие каких-либо указаний в документах на королевское происхождение Орлеанской девы. Эта версия предполагает существование заговора, в тайну которого было посвящено множество лии — друзья и враги Жанны, французы, бургундцы и англичане, королевские придворные и писцы руанского судилища, даже римский папа и иностранные дипломаты. Недаром поборникам нетрадиционной версии все время приходится повторять, что свидетельства документов в пользу версии «классической» — умелый обман. Авторов этих документов, якобы отчаянно стремившихся сохранить государственную тайну, сторонники «новой» версии подозревают вместе с тем в том, что они различными способами намекали на нее. Остается предполагать, что сама Жанна сохранила секрет, пожертвовав ради этого жизнью, так как дала кому-то клятву никогда не выдавать свою тайну.
Вот характерный пример. Персеваль де Буленвилье 21 июня 1429 года, после первых военных успехов Девы в письме герцогу Миланскому Филиппе Висконти (кстати, шурину герцога Людовика Орлеанского, предполагаемого «отца» Девы) сообщал свои сведения о Жанне. В них (хотя они явно основывались на данных расследования, произведенного по приказу короля в Домреми в марте 1429 года, и комиссии духовенства, которая допрашивала саму Жанну в Пуатье) уже нашла отражение официальная легенда, создававшаяся двором после того, как было решено возложить на Жанну важную государственную миссию. Де Буленвилье рассказывает о чудесных обстоятельствах, сопровождавших появление на свет Жанны 6 января, — все жители Домреми были охвачены необыкновенным радостным чувством и расспрашивали друг друга, что же случилось, поскольку им «не было известно о рождении ребенка». Но как могли жители небольшого селения в тридцать домов не знать, что в одной из семей скоро появится ребенок?
Адвокаты «новой» версии, ухватившись за приведенные выше слова де Буленвилье и считая их отражением подлинного факта, делают вывод: речь идет, вероятно, о том, что 6 января 1408 года Жанну неожиданно доставили в Домреми в семью д’Арк. Однако сам де Буленвилье в этом же письме пишет, что Жанна родилась в Домреми в семье д’Арк. Поэтому включение такого «намека» — если это был «намек» — в письмо предполагает сознательное стремление королевского камергера, излагая официальную версию, одновременно раскрыть государственную тайну чужому правительству. Но вряд ли у него могло быть основание для подобной бессмысленной измены. Анализ текста позволяет понять подлинный смысл слов де Булейвилье. Жители Домреми были поражены не рождением Жанны, а охватившей их радостью в связи с тем, что 6 января — как это отмечено в письме — день Богоявления (Крещения). Как в Евангелии короли в день Крещения следовали за звездой, движимые какой-то неведомой силой, так и жители Домреми праздновали, сами того не зная, пришествие вестника Божьего. Таким образом, рассказ де Буленвилье — один из элементов легенды, не раз возникавшей вокруг имени Жанны и ее деятельности.
