Беадора вспомнила Силдонию.
— Даже я не знаю её истинную личность.
— Если уж старушка Беа не знает, то не знает никто.
Майза легкомысленно засмеялся, а вот Эльдранд заволновался. Потому что он не помнил, чтобы раньше Беадора, которую также называют символом мудрости империи Галган, сказала «я не знаю».
— …В любом случае они, без сомнений, не беззащитные ребята. Необходимо тщательно разузнать о них. Мы уже отдали приказ шпионам выяснить их происхождение, так что вскоре получим результаты.
От оценки Беадоры и Дариуса, которым он доверял в мудрости и военном искусстве соответственно, Эльдранд стал лишь настороженнее.
— Он слишком способный, лучше поторопиться. И если не сумеем сделать его союзником, лучше, чтобы его не было в живых.
— Необычно слышать от тебя столь категоричные заявления.
— Я уже говорил, это интуиция. Меня что-то странно беспокоит…
Произнёсший это чешущий голову Майза, по-видимому, не мог хорошо объяснить свои ощущения.
Эльдранд очень ценил своего младшего брата. Многие люди чувствовали неприязнь к нему, но его способности были высоки во всём, и он верил, что эксцентричное поведение брата всего лишь маскировка, скрывающая его истинный характер.
И прежде всего он доверял ему как младшему брата, связанному с ним кровью.
— Действительно… От случившегося с отцом и проблем с тем человеком голова и так болит, а хлопот прибавилось ещё на одну.
Вспоминая различные проблемы, происходящие сейчас, Эльдранд с беспокойством думал о будущем империи.
— Несмотря на это, очень жаль, что мы не смогли отправить тебя в Зиргус. Если бы вышло, то это всё равно что Зиргус попал бы к нам в руки без лишних хлопот.
— Так гладко бы не вышло. Судя по данным, похоже, принцесса очень способная. Кроме того… пусть даже я и попал бы в Зиргус, будь у меня шансы на наследование положения, я бы, возможно, вторгся в Галган рука об руку с этой принцессой.
После того как Майза ухмыльнулся и рассмеялся, Эльдранда тоже поглотил радостный смех.
— Ну, если бы до такого дошло, моя роль заключалась бы в усилении своей плохой репутации и возложении на себя недовольства империи. По возможности навесив на себя ещё каких-нибудь преступлений, и тогда обливаясь слезами ради империи старшему брату пришлось бы казнить своего родного младшего братца и повысить свою популярность. Неплохое применение распутного принца, верно?
— Вряд ли бы ты с готовностью принял свою казнь. Изменив имя и внешность, ты бы планировал официально стать свободным от всех обязательств.
