Неразумные головы Змея Горыныча [Авторский сборник] | страница 34

Она спрашивала, ждала ответа, снова спрашивала и снова ждала…

Она так и не узнала никогда, что это был телеграфный столб. И был он глух с того момента, когда люди с живого дерева срубили все ветки, все листья. И оно превратилось в бесчувственный столб.

Через несколько дней налетели птицы и склевали высохшее зелёное тельце. А звон плыл и плыл… Над жёлтой сгоревшей травой, над глухим алтайским бором и лишь в послеобеденную тишину еле уловимыми звуками долетал до маленького болотца, где никто не заметил исчезновения восторженной лягушки.

А старая лягушка-рассказчица не знала её в лицо: из-за преклонного возраста она была уже слепа.

Сегодня ко мне в редакцию пришёл очень известный археолог. И хотя я был завален работой по горло, выкроил десяток минут для разговора. То, что он показал, ошеломило меня. Это были клинописные таблички, которые принадлежали… бабочке, жившей на нашей земле миллионы лет тому назад. Подумать только: древняя разумная бабочка и её свидетельства о том доисторическом времени, когда и человека-то на свете ещё не было, а чувства только зарождались у древних обитателей Земли. Учёный бился над расшифровкой не один год, поскольку клинопись на глиняных табличках была еле заметна, ведь у бабочки совсем мало сил. Предлагаю читателю это необычное повествование в переводе на наш родной русский язык:

«Утро выдалось туманным, сырым и неуютным. Мои крылышки насквозь пропитались влагой. Ничто вокруг не радовало. Даже нектар в цветке показался противным. Он был липким, и пришлось приложить немало усилий, чтобы извлечь увязшие лапки и усики.

Я укрылся под большим листом папоротника. Глаза закрылись, хотелось забыться. И вдруг до моего слуха донеслось слабое всхлипывание. Кто-то плакал. Я огляделся и увидел невдалеке малышку-бабочку. Она сидела на стебле цветка в полном одиночестве, с закрытыми глазами, и печально покачивалась из стороны в сторону. Она была очаровательным созданием. Я невольно залюбовался ею. Видимо, она почувствовала пристальный взгляд, открыла глаза и посмотрела в мою сторону. Я приблизился к маленькой бабочке и спросил:

— Кто тебя обидел?

Она не ответила.

Я повторил вопрос:

— Кто посмел обидеть тебя?

И снова молчание.

Я погладил её по головке. Она всхлипнула и перестала плакать.

— Кто ты и откуда? Почему ты одна? — задал я целый ряд вопросов.

Малютка продолжала молчать. Я снова попытался погладить её, но она сказала:

— Не надо.