Напротив шкафа со стеклянными дверцами окно с плотно закрытыми ставнями. Справа и слева от камина две закрытые двери.
Очень даже неплохое жилище для всего лишь ученика, подумала Софья. Надо полагать, в других комнатах картина аналогичная. Дело в богатых родителях? Или Бенедикт сам заработал на жилище в столь юном возрасте?
Едва Софья перешагнула порог, как дверь за её спиной захлопнулась сама по себе, заставив девушку вздрогнуть. Софья повертела головой, высматривая того самого Эдварда, но кроме них с Бенедиктом в комнате никого не было.
— А кто такой Эдвард? — спросила она у мага. — Он спрятался?
— Эдвард мой слуга, — пояснил Бенедикт. Он убрал плащ в шкаф у входа, и, сняв сапоги, сунул ноги в шерстяные домашние тапочки. Софье он протянул точно такие же, только размером меньше. — Он не человек, а созданное мною существо. Что-то вроде голема, только его тело — это сам дом. Двери, окна, пол, крыша, даже мебель — его "руки" и "ноги". Он помогает по хозяйству и в работе. Хотя в последнее время он явно слишком много о себе возомнил и большей частью путается под ногами. Да, Эдвард?
— А? Что? — прозвучал голос из пустоты. — Эдвард занят, оставьте сообщение…
"Ага, значит дом без женской руки! — довольно подумала Софья, любуясь на выданные ей тапочки. — Просто какой-то недопризрак хозяйничает".
Ей, наверное, стоило бы удивится, но, видимо, она уже слишком устала, и все чудеса воспринимала как должное.
— Как-нибудь у меня дойдут руки и я тобой займусь, — пригрозил Бенедикт.
— Давно пора! — заявил Эдвард. — У меня потолок прохудился и каждый раз, когда дождь, крыша протекает! В боку колет, поясницу ломит, опять крысы завелись наверное! А уж какая жуть в погребе разлилась я при даме даже говорить не буду! Не бережёшь ты меня, хозяин! А я больной и на нервах!
Эдвард закончил свой монолог нарочито громким резким звуком, словно сморкался в платок.
Софье захотелось посочувствовать Эдварду, но она даже не знала, что ему сказать. Впервые она столкнулась с… э-э-э, живым домом, который активно жалуется хозяину на жизнь. А уж этот звук, словно он сморкается… Софья на секунду представила антропоморфный дом, высмаркивающийся в платок с размером с простыню… и решила не развивать эту мысль.
— Он, как обычно, преувеличивает, — шепнут Бенедикт Софье. — Любит повыделываться перед гостями. Они к нам не часто заходят. Не обращай на него внимания.
— А? Я всё слышу! — заявил Эдвард. — Шептаться неприлично!
