- Да что угодно!
- А вот и нет, такое лицо даже предать суду невозможно, ибо субчик этот молчать не будет, а начнёт всем и везде рассказывать о том, что русские власти его просто похитили!
- Да и чёрт с ним, с этим судом, - Алексей Павлович хлопнул ладонью по ляжке. - Ежели смутьяны создают тайные противоправительственные общества, то и власти должны действовать тайно! Я почему и толкую, брат, о дополнительных полномочиях для "Священной дружины". Неужто есть необходимость судить открытым судом террористку Засулич, или того же Плеханова, на котором уже клейма ставить негде? Для таких личностей необходим суд тайный, без излишних формальностей, без адвокатов и кассаций.
- Femgericht по-русски?
- Почему бы и нет? Если мы будем играть по всем правилам, а революционеры - вне всяких правил, то мы всегда будем проигрывать, всегда будем опаздывать на два шага! Я шесть лет пробыл киевским генерал-губернатором и по своей должности хорошо знаком с жандармскими материалами, потому имею представление о том, какого уровня достигла революционная зараза. Меня не может не беспокоить факт распространения так называемого "украинофильства", движение это ширится, а власти органичиваются лишь высылкой и отеческим внушением. Малороссам внушается, что они, якобы, отдельный
народ, что малороссийское наречие - это отдельный язык, а не испор-
ченный поляками русский язык.
- Что же ты предлагаешь?
- Я предлагаю возродить все те ограничительные меры, которые
были в своё время предусмотрены Эмским указом и "Валуевским
циркуляром". Не просто возродить, но даже усилить! Одновременно провести "защитные аресты" среди лиц, которые ранее были замече-
ны в украинофильстве.
Канцлер, до того ходивший по комнате, как маятник, остановился и
с какой-то хитретцой посмотрел на брата.
- А ты знаешь, Алёша, может это и верно. Мы привыкли считать всех малороссов частью русского народа, не задумываясь над тем, кто они есть на самом деле. Я ведь немало времени провёл в Круподе-
ринцах и много общался с тамошними мужиками. Скажу тебе, что
отличие от той же Тверской губернии - разительное.
- Это что же, у них по шесть пальцев на ногах? - съязвил Алексей Павлович, одновременно открыл кожаную папку и стал перебирать находившиеся там бумаги.
- Характер у них иной, если так можно сказать. Кровя иные. Но это и не удивительно, ведь они под поляками пробыли столько времени, что не только язык изменился, но и кровосмешение произошло. Ты ведь не забыл, что польские помещики пользовались правом первой ночи? Так что в жилах какого-либо Грицка или Параски вполне себе может течь голубая кровь Радзивиллов или Потоцких.
